От редактора
Ставка на кулака
Pазговоры о новой индустриализации идут несколько лет подряд, хотя у нас до сих пор нет внятного ответа на вопрос, нужна ли была первая, сталинская, индустриализация. Найл Фергюсон как-то заметил, что выплавка одной тонны стали обходилась тогда в 19 человеческих жизней. Но даже такая чудовищная цена не гарантировала устойчивости советской экономики.
Кажется, что происходящее с российской экономикой за последние 25 лет есть просто возвращение в традиционную нишу, которую страна занимала на протяжении всей своей истории. Сложившаяся вдоль пути из варяг в греки Русь исторически являлась поставщиком сырья и продовольствия на соседние европейские и азиатские рынки. Само слово «промышленность» означает в русском языке добычу — промысел пушного зверя. Первоначально Россия вообще экспортировала по большей части плоды охоты и собирательства. Промышленность в современном смысле этого слова стала зарождаться здесь сравнительно поздно, в XVII веке: в 1626 году московское правительство озаботилось приглашением в Москву первого «рудознатца» из Англии. Первый тульский оружейный завод был основан голландцем в 1632 году. Но только в XVIII веке России удастся расширить свою экспортную номенклатуру: к плодам охоты и собирательства добавляются прежде всего железо и хлеб. С тех пор сырьевой и продовольственный ассортимент увеличивался, но массовым экспортером высокотехнологических продуктов, да просто качественного ширпотреба Россия так и не стала. Вероятно, при естественном эволюционном развитии избыток и дешевизна рабочей силы в сочетании с необъятным потенциалом рынка могли бы обеспечить «русское экономическое чудо» наподобие азиатского. Но, увы, такого шанса история России не оставила. Изолированная, зажатая в фантастические идеологемы марксизма русская экономика, как и страна в целом, проиграла XX век.