Тысяча дождей
Рассказывай, — говорит Ника. Мы с ним идём к Новому Лесу. Для этого похода Ника кладёт в наплечную сумку термос с водой, две противопылевые маски. Прогноз бури не обещает, но Ника придерживается правила: бережёного бог бережёт. В сумку он запихивает два бутерброда с курицей, навязанные нам Лёлькой, берёт даже компас, хотя в случае бури он нам ничем не поможет. Мы обещаем вернуться часа через три. Улицы Посёлка пустынны. Оживление, вызванное прилётом Никиного биплана, быстро спадает. Воцаряется обыденное уныние. Лишь возле кирпичного, в мелких щербинках, здания муниципалитета слегка роится народ — Совет, взбудораженный новостями, продолжает своё бесконечное заседание. Да у дома Ясида, как обычно, опираясь на выставленный перед собой посох, неподвижно сидит дед Хазар. Мы с ним здороваемся, дед Хазар в ответ еле заметно дёргает бородой: ещё никто никогда не слышал от него ни единого слова. Как только Ясид с ним общается? Ну и на взлётной полосе Тимпан и Зяблик лениво загружают в биплан тюки с незрелыми маковыми коробочками. Городу они нужны для производства опиума: Экосовет официально рекомендует его как средство для релаксации после рабочего дня. Снижает агрессию, однажды коротко пояснил Ника, иначе у нас уже давно начались бы стихийные бунты. Правда, тот же Ника говорил, что мы являемся одним из главных маковых поставщиков. Если наш Посёлок действительно ликвидируют, опиум у горожан окажется в дефиците, и тогда жди социальных эксцессов.
— Я ещё и поэтому не рискую взять вас к себе.