Александр Чернокульский: «Я за преодоление всех проблем технологическими прорывами»
Строя планы на будущее, фантасты и футурологи чаще всего говорят о космосе и колонизации новых планет, которые могут стать запасным аэродромом для человечества, если ему придется покинуть Землю. Ученые же верят: у нас еще есть шанс спасти собственную планету. Эксперт Института физики атмосферы РАН Александр Чернокульский рассказал РБК, как нам правильно сфокусировать внимание на проблемах экологии и климата, в какие сроки можно создать прорывные технологии для изменения глобальной «зеленой» политики и что нам даст использование собственных экосистем.
Александр Чернокульский, старший научный сотрудник Лаборатории теории климата Института физики атмосферы им. А. М. Обухова РАН, ученый секретарь Научного совета РАН по проблемам климата Земли. Окончил географический факультет МГУ по специальности «гидрометеоролог».
Кандидат физико-математических наук (по специальности «физика атмосферы и гидросферы»). Автор более 50 статей в реферируемых журналах об изменениях климата и опасных погодно-климатических явлениях. Лауреат премий РАН, правительства Москвы и некоммерческого фонда «Глобальная энергия» для молодых ученых. Организатор нескольких научных конференций о физике атмосферы и изменениях климата. Руководитель нескольких проектов по теме изменений климата и опасных погодно-климатических явлений.
«Человеку трудно оценить климатические риски»
РБК Защитники природы утверждают: климатические изменения сегодня влияют практически на все вокруг нас. Однако не всегда такая зависимость очевидна. Так, может, есть сферы жизни, которые никак не связаны с климатом?
А.Ч. У нас сейчас такая структура общества, которая по-прежнему завязана на получении большей части энергии от сжигания ископаемого топлива. Это удивительно: практически вся наша деятельность так или иначе влияет на климат, а климат потом дает свой ответ. Из последних актуальных наблюдений — растущий курс биткоина. Если безумный майнинг криптовалюты продолжится, то в те нормы потепления в 1,5–2 °C до конца века, заложенные Парижским соглашением, мы точно не уложимся.
РБК И что делать? Отказываться от майнинга биткоинов и другой привычной деятельности или же мы можем ее как-то переформатировать?
А.Ч. Вообще я как ученый скорее за путь преодоления всех наших проблем технологическими прорывами. Но и сверхпотребление технологических новинок стоит ограничить — например, не покупать новый телефон каждый год. А может быть, даже его не производить. Мне кажется, нужен баланс между ограничением и свежими технологическими решениями.
Ключевая отрасль, где нужны изменения, — топливно-энергетический комплекс. Должна меняться (да она и меняется) структура энергетики, энергоэффективность. Это то, где можно простыми решениями существенно снизить свой углеродный след. Например, внедрение новых технологий получения энергии от возобновляемых источников. Удешевление таких технологий происходит в мире каждый год, так что поезд уходит, и мы можем просто не успеть вскочить на него.
Другой пример — различные технологии и практики улавливания углерода. Например, Илон Маск объявил конкурс на лучшую технологию по улавливанию углекислого газа — победителя ждет приз в $100 млн. Причем речь идет о технологии, масштабируемой на большие объемы углерода, порядка 1 млрд тонн. Это все показатель того, что работа в этом направлении идет и интерес к ней высок.
РБК Когда ждать внедрения таких разработок?
А.Ч. Я в этом деле оптимист, уверен, что рабочие и масштабируемые технологии появятся в ближайшие десять лет. Сейчас ученые на стадии research & development, а после наступят годы внедрения новых разработок.
Даже самые простые технологии сегодня вроде посадки леса приобретают новые и более интересные формы. Например, небоскребы из дерева. Такая постройка не выделяет в атмосферу углекислый газ, а, наоборот, очищает воздух. Да, это все может показаться очередным хайпом, но это действительно технологическая новинка. И если она появилась, значит, и другие появятся. Думаю, скоро мы сможем увидеть прорывы и в других сферах. Но, повторюсь, эти технологии должны идти не «вместо», а «вместе» с трансформацией мировой энергетики.
РБК Согласны ли вы с тем, что борьба с климатическими изменениями до сих пор строится по такому принципу: происходит чтото ужасное, и лишь тогда люди принимают меры? Например, Великий смог в Лондоне или снег в Сахаре. Почему нам так сложно вести работу с климатическими изменениями последовательно?
А.Ч. Человеку трудно оценить глобальные риски, особенно когда о них написано в скучных таблицах с цифрами. А вот если с ним происходит какое-то одно плохое событие, такой эффект явно вызывает ответную реакцию. Оценить «табличный» риск и перенести его на себя обывателю сложно — этим объясняется такое медленное реагирование на климатические проблемы. Обыватели переоценивают вероятность событий, которые произошли непосредственно с ними, и недооценивают те, что представлены в виде сухих графиков и таблиц, не имеющих к ним непосредственного отношения.
Ученые-то давно говорят о критических климатических изменениях, и на них обязательно надо реагировать. Но без запроса общества этой реакции ждать не приходится. Сегодня европейцы задают тон климатической повестке. У них с 2003 года все чаще наблюдаются волны жары в летний период. Люди ощущают дискомфорт на себе, теряют родственников и, очевидно, требуют действий.
«Мы должны воспользоваться климатическим вызовом»
РБК Получается, что ученые сходятся во мнении, простые люди начинают реагировать на природные изменения, а правительства разных стран по-прежнему закрывают глаза на проблему и не доверяют тревожным прогнозам о климатических последствиях?
А.Ч. В разных странах помимо правительств работают еще и разные лобби. Где-то угольное, где-то нефтяное. Все они влияют на выбор политиков в отношении принимаемых решений, которые могут быть изменены под воздействием разных групп. А ведь порой даже у ученых нет единого мнения по проблеме. И как политику что-то решить, если эксперты до конца не разобрались? Иногда это «брожение» среди ученых создается специально — с 80-х годов XX века работала целая Climate change denial machine, и целью этой «машины» по отрицанию климатических изменений как раз и было посеять видимость разногласий. На самом деле все ученые, которые занимаются физикой климата, сходятся в том, что современные изменения связаны с усилением парникового эффекта из-за сжигания ископаемого топлива.
В идеальной картине мира это согласие среди ученых должно подчеркиваться, а журналистам следует выводить лоббистов на чистую воду.
Постепенный прогресс виден: несколько стран уже поставили цели стать углеродно нейтральными. Не согласен с тем, что они мнимые — у некоторых государств есть четкая стратегия по выводу страны на углеродную нейтральность. Япония — всем пример.
РБК А у США есть такая стратегия? Экс-президент Трамп был довольно радикально настроен в части климатической повестки. Она с приходом Байдена изменится?
А.Ч. То, что делал Трамп, перевернется на 180 градусов. Одним из первых подписанных Байденом документов стало возвращение Штатов в Парижское соглашение. А еще он уже заявил, что удвоит производство ветроэнергетики и выделит часть шельфа под «ветряки». Эпоха продажи нефтяных скважин, пожалуй, закончится: это политически и экономически больше не выгодно.
Америка заявляет, что станет углеродно нейтральной к 2050 году. И, скорее всего, у нее получится. Еще при Трампе были штаты и города, которые заявляли об этом, но теперь эта цель вышла на федеральный уровень. США — лидер во многих сферах, и в части климатической справедливости тоже.
РБК Что такое климатическая справедливость?
А.Ч. Термин климатической справедливости включает в себя несколько понятий.
- ПЕРВОЕ — это историческая ответственность. Если страна (или компания) развивалась за счет сжигания ископаемого топлива, значит, ей нужно об этом помнить и чувствовать свою ответственность, в какой-то мере отдавать долг.
- ВТОРОЕ — это возможность платить. Если страна (или компания) богатая и развитая, значит, ей нужно больше вкладывать в трансформацию энергетики, в развитие методов улавливания углерода.
- ТРЕТЬЕ — это уязвимость к климатическим изменениям. Если есть риск, условно говоря, «уйти под воду», значит, надо принимать действия здесь и сейчас.
Раскладывая все по полочкам, получается, что у США довольно-таки высокий уровень климатической справедливости. Рядом с ними встают европейские страны, а также должен встать еще и Китай.
РБК А как обстоят дела с климатической справедливостью в России?
А.Ч. Мы ответственны примерно за 5,5% исторических эмиссий углекислого газа, возможностей платить у нас на данном этапе развития меньше, чем у западных стран, ну а уязвимость наша проявляется во многих районах — это и большие территории с тающей вечной мерзлотой, и сельскохозяйственные районы на юге с учащающимися засухами, и так далее.
Как мне кажется, климатическим вызовом (а это настоящий вызов, который мы, человечество, сами перед собой поставили) наша страна однозначно должна воспользоваться. Ответом на этот вызов может быть, например, ставка на наши экосистемы. Ведь это уникальный ресурс, которым обладает Россия. Правда, слово «ресурс» может быть и не очень уместно здесь, оно коннотирует с ресурсной экономикой. Мы по-прежнему сильно завязаны на добыче ископаемого топлива, но мир достаточно уверенно уходит от него. Банально скоро нам будет некому продавать уголь, нефть, а потом и газ.
На международной арене именно ставка на наши экосистемы, в том числе на лес, может стать нашим козырем, надо только его правильно разыграть. России стоит представить политику бережного отношения к природе, к нашим лесам. А затем ей следовать. Работая «легкими планеты», мы сможем найти себя в глобальной климатической повестке. Но это не должны быть формальные пересчеты методики поглощения парниковых газов. Это должны быть различные природоохранные практики, включающее тушение лесных пожаров, слежение за старыми лесами и т.д. Это и, безусловно, должно включать полноценный мониторинг парниковых газов — не только в населенных регионах, но и в фоновых районах, в лесных массивах вдали ото всех городов и деревень. Ведь мы до конца не знаем точно потоки парниковых газов на большой территории нашей страны.
Не надо забывать и про другие экосистемы, например тундру — здесь быстрое таяние вечной мерзлоты может привести к росту эмиссий парниковых газов, в первую очередь метана — более агрессивного парникового газа, чем CO2. Бережное отношение к тундрам, грамотное позиционирование и развитие проектов типа «Плейстоценового парка» (при условии его масштабирования на более обширные регионы) позволит нам найти свое место в «климатическом клубе».
«Винить обывателя за смену климата непродуктивно»
РБК Если интерес государств к экологическим и климатическим инициативам понятен, то для чего бизнесу и компаниям развивать у себя устойчивое развитие и стараться быть «зелеными»?
А.Ч. Здесь все просто: связь идет через финансовые инструменты. Большая часть населения западного мира — это акционеры, которые вкладывают свои средства в фонды, а те, в свою очередь, аккумулируют деньги вкладчиков. Эти фонды изучают планы компаний, спрашивают, как они оценивают риски своей деятельности из-за изменений климата, участвуют ли они в климатической и экологической повестках. И если фонды не получают ответа, то выводят деньги из таких компаний, просто считая, что вложение в них становится слишком рискованным. В связи с этим уже предложены конкретные инструменты, как компаниям стоит отчитываться и оценивать климатические риски: физические и экономические (так называемая методика TCFD, или Task Force on Climate-related Financial Disclosures).
Конечно, самостоятельная ответственность — это похвально. Из трех букв в аббревиатуре ESG (environmental, social, governance), ставших важными для компаний в последнее время, вложения в «экологическую» букву «E» — самые ключевые. И если бы тот же «Норникель» смог сделать такой вклад в свои системы мониторинга, то экологической катастрофы прошлого года можно было бы избежать, а значит, избежать финансовых потерь для компании, ущерба для природы и репутационных потерь для страны.
РБК Кто-то может контролировать соблюдение этих принципов?
А.Ч. Рынки и регуляторы на рынках — это уже сам по себе мощный инструмент контроля. А отдельный потребитель, как мне кажется, мало может на это повлиять. Для него зеленая наклейка на упаковке означает лишь зеленую наклейку на упаковке. До истины самостоятельно докопаться по-прежнему непросто.
Кто может помочь потребителям? К финансовым регуляторам добавлю также журналистов и независимые суды. Первые должны показывать случаи безответственности и давать им огласку, а вторые — выносить справедливые приговоры по «климатическим делам». В западном мире такие вердикты уже появляются, это постепенно становится обыденной практикой. Думаю, что скоро и на майнеров криптовалюты могут в суд подать...
РБК Что для человека может стать катализатором для перехода на ответственное потребление? Может быть, нужно посмотреть документалку Netflix, прочитать колонку экоактивиста или же увидеть, как сосед осознанно сортирует мусор?
А.Ч. Это все хорошо, потому что общее экологическое мышление должно развиваться. Главное, чтобы работал принцип: все вокруг делают, и я тоже буду.
Простой пример: выгул собак. Сначала никто за ними не убирал, а теперь все больше людей, наоборот, стараются следить за питомцем и на улице. Конечно, без инфраструктуры тут не обойтись: не будет места, где взять пакет и куда его потом выкинуть, — не будет и действия. Сейчас то же самое постепенно происходит с сортировкой мусора. Это, конечно, больше про экологию и окружающую среду, что не тождественно климату, но все же выработка общего экологического мышления и бережного отношения к планете (а для начала — к парку и лесу около дома) крайне важна.
РБК Тогда правильно ли обвинять единичных потребителей в бездействии, когда компании безнаказанно сливают нефть в водоемы и закапывают тонны мусора?
А.Ч. «Виноват» — в корне неправильное слово. Это уже самый настоящий виктимблейминг получается. Важнее воспитывать чувство ответственности и предоставлять возможность это исправить. Если человек ощущает угрозу риска (например, через алармистские материалы), но не знает, как ему справиться с этим риском, то он автоматически отодвигает эту проблему в четырех измерениях:
- во временном (это будет нескоро);
- в пространственном (это будет где-то не здесь);
- в вероятностном (вряд ли это все-таки случится);
- в социальном (нас это не затронет).
Навешивать ярлык вины на обывателя за смену климата непродуктивно. Все, что происходит с климатом сейчас, — это процесс развития общества, и имеем мы то, что имеем. Поэтому не ищите виновного, по крайней мере среди обывателей, лучше показывайте решения и больше говорите об ответственности. Например, об ответственности перед нашими детьми и внуками. Конечно, основные меры по снижению углеродного следа должны приниматься на уровне государств и крупных компаний. Но общество должно поддерживать эти меры, у него должен быть сформулирован запрос на эти меры.
Повторюсь: я оптимист. Поэтому уверен, что совместные усилия властей, науки и бизнеса, поддерживаемые ответственным обществом, все же позволят нам преодолеть климатический кризис. Но промедление может стоить очень дорого.
«В космосе будет больше проблем, чем на Земле»
РБК Не могут ли нам в преодолении климатического кризиса помешать какие-то внешние обстоятельства, например космический мусор или падение астероида?
А.Ч. Угроза космического мусора вряд ли актуальна, но вот теория о возможных изменениях климата после падения огромного астероида, так называемого импактного воздействия, не столь фантастична. Доля вероятности такого столкновения, конечно, ничтожно мала, но, если гипотетический астероид все-таки не сгорит в верхних слоях атмосферы и достигнет поверхности Земли, он может вызвать очень сильные пожары, которые могут накрыть планету пеплом. По эффекту это будет сравнимо с ядерной зимой. Да и от самого столкновения в воздух попадет очень много пыли. В итоге резкое похолодание как ответная реакция климата на падение такого небесного тела. Это, кстати, одна из гипотез гибели динозавров.
РБК А могут ли в целом космические технологии помочь нам в борьбе с изменением климата: может быть, получится создать какой-то защитный климатический щит?
А.Ч. На самом деле у ученых есть, грубо говоря, план Б на случай, если страны между собой не договорятся и Земля нагреется слишком сильно. Это решение геоинжиниринга, которое поможет направленно воздействовать на климат для снижения температуры. Реализация такого сценария относится к разряду «борьбы с симптомами», а не с болезнью, потому что мы будем так бороться не с самим парниковым эффектом, а с повышением общей температуры по планете.
Предлагаются три варианта, все они направлены на отражение солнечного света обратно в космос.
- ПЕРВЫЙ: распылять сульфатный аэрозоль в стратосфере, имитирующий извержение вулканов.
- ВТОРОЙ: воздействовать на облака. Есть предложение установить некоторые паровые машины над океаном, которые будут перерабатывать морскую воду и затем забрасывать соль в виде аэрозоля в облака. Сами облака станут более яркими и долгоживущими.
- ТРЕТИЙ: развернуть зеркала в космосе, между Землей и Солнцем (в первой точке Лагранжа). Я видел расчеты — по ним надо развернуть около 17 трлн зеркал диаметром в полметра и массой около 1 кг. В общем, это совсем гипотетический вариант.
РБК Не проще ли будет человечеству покинуть Землю и решить экологическую проблему так технологически радикально?
А.Ч. Я так не думаю. В космосе будет еще больше проблем, чем на Земле.
РБК Что должно произойти, чтобы интерес людей к заботе о Земле сравнился с мечтами о колонизации новых планет? Все-таки даже в массовой культуре тема космоса представлена гораздо сильнее...
А.Ч. На Netflix недавно вышел фильм «Мальчик, который обуздал ветер». Он основан на реальных событиях, произошедших в одной из африканских стран, в Малави. 15-летний парень сам построил ветряную электростанцию из подручных материалов и мусора, чтобы спасти свою семью и деревню от голода.
Но в целом да, подобные фильмы нечасто встречаются в массовой культуре, наоборот, на космической теме проще показать краткосрочный путь героя, его достижения. В экологическом сегменте все-таки более важна ежедневная и постоянная работа, следование нормам, правилам. Про это создать продукт массовой культуры сложнее, но изобретательные сценаристы, верю, на такое способны. Главное, чтобы при производстве такого фильма и его дальнейшем просмотре не было нанесено больше вреда планете в виде дополнительных эмиссий CO2, например. А то так все благие намерения и социальные эффекты от этого кино могут сойти на нет.
Однако не думаю, что локомотивом такого интереса должна быть массовая культура, скорее планомерное образование и просвещение всех социальных страт — как широкого общества, так и представителей бизнеса и государства.