Пермская аномалия
Почему технологические компании с глобальными амбициями не уезжают с Урала
Александр Агапитов — одна из самых ярких молодых звезд российской IT-индустрии. В клиентах у его платежной системы Xsolla — платформы Steam и Twitch, разработчики Ubisoft и PUBG Corp и другие гиганты игровой индустрии. 34-летний предприниматель все время в разъездах по миру, интервью журналу РБК он дает по телефону из Лондона. Но Агапитов не забывает о корнях. «Мой стандартный разговор на деловой встрече в любом уголке планеты начинается примерно так: «Есть на свете такой город — Пермь. В нем много хороших университетов и умных специалистов. Они и сделали продукт, который я вам хочу сегодня показать», — рассказывает Александр
Пермь, малая родина Агапитова и традиционно мощный промышленный центр, в нулевых переживший культурную «перезагрузку», прежде не ассоциировался с технологической отраслью. Однако за последние годы в уральском городе-миллионнике выросло целое поколение крупных IT-компаний с международными амбициями: как минимум 12 местных резидентов работают на рынках США, стран Европы и Азии. Журнал РБК выяснил у представителей «пермской волны», как им удается сдерживать «отток мозгов» в Москву и за рубеж и при этом масштабировать бизнес на глобальном уровне.
с видом на Каму
Кофемашины от Шурика
«Я скорее американский предприниматель, чем российский», — признается Агапитов. Из 13 лет существования Xsolla в России он провел всего четыре. С 2009 года Александр живет в Лос-Анджелесе, США, — главный для Xsolla рынок, на который приходится 25% выручки компании. Общий объем доходов Xsolla не раскрывает. Агапитов лишь уточняет, что в 2017 году показатель вырос на 30%, а в 2018-м увеличивается «чуть быстрее». Россия — лишь 8% доходов компании, выручка российского юрлица компании в 2017 году составила 6 млрд руб. «Наши клиенты — разработчики игр, а не пользователи. В России успешных игровых проектов не так много», — констатирует бизнесмен.
Но Пермь остается главным центром разработки Xsolla. Если в Лос-Анджелесе в компании работают 50 человек, в Сеуле — 10, то в пермском офисе — 200. «В России лучшие программисты, хотя зарплаты у них по сравнению с американскими коллегами ниже», — не скупится Агапитов на комплименты. Чтобы нивелировать эту разницу и вдохновить подчиненных, Александр создает максимально комфортные условия труда.
Пермский офис Xsolla ничем не уступает рабочим пространствам корпораций масштаба Google и «Яндекс». Расположен он в центре города, на Комсомольском проспекте — Компросе, как говорят местные. Xsolla занимает 2,5 тыс. кв. м на трех этажах современного бизнес-центра, вокруг десятки кафе и магазинов. «Мы часто направляем сюда американцев. Они с удовольствием ездят и говорят, что научились чему-то новому», — заверяет Агапитов.
Для журнала РБК компания организует экскурсию по офису, которую проводит директор административного отдела Надежда Тупикина. Свои обязанности она описывает как «тотальную заботу». Каждый день в десять утра сотрудников ждет завтрак, в течение дня — закуски и напитки. Повсюду расставлены контейнеры для сбора пластика, комнатные растения, развешены картины и плакаты. «Это было первое, что я заказала в офис», — показывает Тупикина на «ростовое» зеркало в одном из коридоров.
Кофемашины для офиса выбирал лично Шурик — так сотрудники называют Агапитова. В США популярны модели со стеклянными колбами, ими по совету основателя и заменили капсульные кофеварки. Для работников оборудованы душевые: летом в Перми отключают горячую воду, а часть персонала приезжают на работу на велосипеде. В мансарде поместилась зона для отдыха «Чердак», где недавно, например, проводила лекцию об искусственном интеллекте команда приложения Prisma. «Везде есть салфетки, маркеры, другие мелочи, все чистое — я вижу в этом большой смысл и отдачу», — объясняет Тупикина.
Гордость офиса — суперкомпьютер Nvidia стоимостью 6 млн руб., для которого оборудовали отдельное помещение с низкой температурой и защищенным доступом. «Машинное обучение — одно из трендовых направлений, которое мы не хотим проморгать», — объясняет смысл покупки Агапитов. По его словам, суперкомпьютер экономит расходы на обучение нейросети Xsolla: каждый эксперимент с технологией обходится в $3–5 тыс.
Искусственный интеллект и другие передовые технологии в России вообще и в Перми в частности «на голову выше», чем за рубежом, убежден основатель пермской компании: «Когда про машинное обучение заявляет стартап из России, скорее всего, у него есть и нейронные сети, и серьезные алгоритмы. Когда об этом заявляет европейский или американский стартап, обычно там простая формула в Exсel».
Но проблема в том, что в стране «ничего не знают про маркетинг и финансы», продолжает Агапитов. Сам он отвечает за стратегию развития Xsolla и «постоянно учится маркетингу» в США. «То, что российские разработчики называют продуктом, является технологией, — объясняет бизнесмен. — Продуктом технология становится после «маркетинговой обертки или создания бизнес-модели». Учат ли этим азам в Перми?
Культурный шок
Политех и Универ — так сокращенно называют в Перми два главных вуза, Пермский национальный исследовательский политехнический университет (ПНИПУ) и Пермский государственный национальный исследовательский университет (ПГНИУ). Почти все основатели ИТ-компаний, с которыми журнал РБК встретился в Перми, окончили один из них.
О качестве профильного образования можно судить хотя бы по тому факту, что студенческая команда ПГНИУ в последние два года выходила в финал международного чемпионата по спортивному программированию АСМ ICPC. В 2018 году конкурс проходил в Пекине, деньги на поездку ребятам дали спонсоры — компании Xsolla и Knoema.
Основатель Knoema Владимир Бугай приходит на встречу в кофейне в центре Перми в красной футболке Универа, своей альма-матер. Knoema — агрегатор статистических данных с инструментами для их визуализации с выручкой в несколько миллионов долларов в год и офисами в России, Индии и США.
«С данными и аналитикой связана вся моя карьера», — говорит Владимир. Феномен IT-бума в городе он связывает с историей компании «Прогноз»: по оценке Бугая, в этой компании успели поработать едва ли не половина всех пермских разработчиков, маркетологов и других специалистов. «Изучать IT-среду Перми, не зная истории «Прогноза», невозможно», — категоричен Бугай.
«Прогноз» основал математик и экономист Дмитрий Андрианов в 1991 году (в 2016-м покинул пост гендиректора компании). Компания разрабатывала и продавала софт для бизнес-аналитики, ее клиентами в разные годы были «Газпром», «Сибур», Coca-Cola, Сбербанк, Danone, CNBC и другие. В «Прогнозе» работали основатель международной криптобиржи Lykke Сергей Ивлиев, основатель разработчика информационно-аналитических систем Databriz Михаил Кудринский, основатель сервиса по визуализации данных Slemma Алексей Юдин и даже нынешний губернатор Пермского края Максим Решетников. В 2012 году компания получила свою максимальную выручку 4,05 млрд руб. и прибыль 252 млн руб., число ее сотрудников превышало 1,6 тыс. человек. Тогда же «Прогноз» взял кредит в $30 млн у Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР) для международной экспансии. До конца 2014 года компания выплачивала проценты по займу, но из-за резкого падения курса рубля к доллару не смогла обслуживать долги и сейчас находится в стадии банкротства (по данным СПАРК, «Прогноз» является ответчиком по 49 арбитражным делам на сумму более 155 млн руб.).
Бугай работал в «Прогнозе» в течение десяти лет с 2000 года, начинал с позиции разработчика, уходил с должности заместителя гендиректора — развивать собственный стартап. В 2018-м Бугай покинул и Knoema, уступив кресло главы компании уроженцу Белоруссии Владимиру Эскину, живущему в США. О причинах перестановок Бугай говорить не хочет: «Мы изначально позиционировали Knoema как международную компанию, у нее клиенты по всему миру». С апреля предприниматель работает техническим директором и партнером в венчурной компании SmartHub из Калининграда, но остается совладельцем Knoema.
С «золотым периодом» «Прогноза» по времени совпал и культурный проект тогдашнего губернатора Пермского края Олега Чиркунова, который тоже создал почву для удержания в городе высококвалифицированных профессионалов, считает Бугай. С 2004 по 2012 год в городе проводилось множество фестивалей, худруком местного театра оперы и балета был назначен знаменитый дирижер Теодор Курентзис, а на набережной появился популярный у фотографов арт-объект «Счастье не за горами» — главный символ «чиркуновской» Перми.
Пример культурного преображения города в беседе с журналом РБК приводит Андрей Клименко, основатель компании — разработчика софта для защиты авторских прав Teleport: если до середины нулевых классический день города состоял из «концерта какой-нибудь звезды в парке, на котором зрителям на головы падали пивные бутылки», то сегодня это, как правило, «спокойные массовые мероприятия без алкоголя и со множеством активностей для людей». Когда после смены губернатора проект свернули, многие осознали, как важна та часть города, которая не связана с работой, заключает Клименко.
Рынок без «варягов»
«Я уральский человек и считаю, у нас уникальная природа. Вы читали [книгу писателя Алексея] Иванова «Географ глобус пропил»? Он немного прославил наш город, фильм тоже тут снимался», — увлеченно рассказывает Бугай. В Перми ему нравится все, кроме погоды. В день интервью в конце июня на улице примерно +30°C, по городу летает тополиный пух, но еще 1 июня падал снег. «Если бы у нас был такой климат [как летом] хотя бы шесть месяцев в году, тогда был бы рай. Но это максимум до середины августа», — сетует Бугай.
Уроженцы Перми на малой родине могут сделать больше, чем в других городах, рассуждает он: «В нас здесь много вложили, надо отдавать обратно». Впрочем, утечка мозгов неизбежна и начинается уже со школы. «Про пермские компании мало знают, поэтому родители в поисках лучших жизненных возможностей отправляют детей учиться в Москву уже со школьной скамьи», — сокрушается основатель Knoema. В последние два года он занимается «популяризацией пермского IT»: например, активно участвует в телепередачах, которые по вечерам в прайм-тайм показывают по местному телевидению.
«Когда мы работали в «Прогнозе», то обороняли пермский рынок от «варягов», — вспоминает бизнесмен. Благодаря этому, по его мнению, в городе нет офиса ни одной «федеральной» IT-компании — «Яндекса», Mail.Ru Group, «Лаборатории Касперского» и других. Бугай в этом видит в основном плюсы: в региональных офисах корпораций специалист «вырастает» и переезжает в более крупный город. «У них нет цели развивать локальный рынок: они забирают кадры, а потом «будь что будет» — критикует гигантов предприниматель.
Еще один плюс ведения бизнеса в Перми — уровень зарплат. «Крутой» разработчик в городе получает 100–150 тыс. руб., в Москве — в среднем вдвое больше, сравнивает Бугай. С этим тезисом не согласен основатель компании — разработчика софта для видеонаблюдения Macroscop Артем Разумков: по его мнению, более низкие зарплаты едва ли можно записать в конкурентные преимущества Перми. В этом смысле приход крупных игроков был бы, наоборот, полезен: средний уровень оплаты труда айтишников бы вырос, подчеркивает он.
Разумков недавно вернулся из двухмесячного путешествия по США и Европе. Артем ездил по технологическим хабам и обсуждал условия работы и зарплаты с местными сотрудниками. Он побывал в Вашингтоне, Атланте, Хьюстоне, Остине, Чикаго, Филадельфии, ЛосАнджелесе, Кремниевой долине и Лондоне. Пермь — город с хорошим потенциалом, но низким уровнем развития экосистемы, делится своими выводами предприниматель. «В Москве есть «Яндекс», в Санкт-Петербурге — «ВКонтакте», в Новосибирске — 2GIS, а в Перми такой крупной компании нет», — говорит Разумков. К примеру, выручка Macroscop, по его словам, в 2017-м составила менее $10 млн.
Дефицит новых звезд на пермском IT-рынке волнует и других предпринимателей.
«Сколково» в миниатюре
«Одна из моих целей была вернуться в Пермь. Хотелось сделать что-то хорошее для региона», — рассказывает директор «Технопарка Пермь» Владимир Баландин. Пятнадцать лет он проработал в Сбербанке, где развивал онлайн-продукты и «дослужился» до позиции начальника отдела. С 2000 года Владимир жил в Москве и Санкт-Петербурге. «В Питере, к сожалению, было тяжело эмоционально, там болота и трудно с любой инноватикой», — вспоминает бизнесмен.
Супруга и дети Владимира отказались переезжать вместе с ним в Северную столицу: некоторое время жили в Москве, потом вернулись в родной город. «Я в Москве за все годы на выходные оставался три-четыре раза», — подсчитывает Владимир. Ему до сих пор сложно привыкнуть, что в течение дня можно организовать две-три встречи: «В Москве одна встреча — и день уже закончился».
Открыть «Технопарк» Баландину предложили пермские предприниматели. В конце 2016 года Владимир вернулся в родной город, в начале 2017-го создал дизайн-проект «Технопарка», а в октябре того же года сдал его первым арендаторам. Баландин и трое его партнеров вложили в проект 10 млн руб. «В Перми высокое качество образования, много головастых людей, но проблема региона в том, что люди уезжают. Наша задача была их не только остановить, но и еще вернуть обратно», — рассказывает директор «Технопарка». И хотя пока вернувшихся нет, Артем Разумков из Macroscop уверен, что проект Баландина «упрощает жизнь айтишников».
Первый офис Macroscop находился в помещении университета, где «прежде дворники хранили метлы, а с потолка сыпалась штукатурка», второй — в бизнесцентре по соседству с магазином семян и «Обществом трезвости», вспоминает основатель компании. Так что специализированная IT-площадка пришлась в городе к месту, уверен он.
«Технопарк» площадью 7,5 тыс. кв. м занимает несколько этажей в здании промышленно-производственной группы ИОЛЛА. Согласно проекту, на территории появятся четыре «центра компетенций» — робототехника и искусственный интеллект, мультимедиа и VR, финансовые технологии и блокчейн, а также инновационное производство. Пока здесь работают 16 компаний. Сдано около 60% площади, но в коридорах довольно пустынно.
Оставить много свободного пространства Баландин задумал заранее: специалисты должны иметь возможность прогуляться, посидеть на диване с чашкой кофе, воспользоваться конференц-залом или переговорной. «Когда десять лет сидишь друг напротив друга весь день, наступает эмоциональное выгорание», — предупреждает бизнесмен.
Аренда стоит 820 руб. за квадратный метр. Баландин ведет переговоры со «Сколково» о том, чтобы «Технопарк» стал региональным представительством фонда, а его резиденты получили те же налоговые льготы, что резиденты московского технопарка. Если получится, экономия на налогах составит до 70%, воодушевлен предприниматель. «Давайте позволять регионам создавать такие же зоны. Мы бы не хотели вырастить здесь специалиста, который в лучшем случае уедет в Москву, а в худшем — в Штаты, Европу или Азию», — резюмирует он.
Шэньчжэнь по-русски
Пермская компания Promobot разбивает стереотип о невозможности глобальной экспансии из провинции. Первый офис робототехнической компании располагался на окраине города в гараже. «Там текла крыша, мы приходили с утра, сушили мониторы компьютеров, а потом работали», — вспоминает сооснователь Promobot Олег Кивокурцев.
Во время учебы в Политехе он познакомился с будущими партнерами по бизнесу — Максимом Утевым и Игорем Еремеевым, сейчас они занимают должности главного конструктора и технического директора Promobot. На конференции в Перми Кивокурцев познакомился с местным бизнесменом Алексеем Южаковым, который согласился инвестировать в стартап $10 тыс. (тогда 300 тыс. руб.). На эти деньги трое друзей собрали первый прототип Promobot. Когда не хватало инструментов для сборки, брали их у «мужиков из автосервиса»: в гаражном массиве работали еще несколько компаний — Олег и его друзья между собой называли это место «гаражный кооператив «Технопарк». Когда другие обитатели гаражей проходили мимо, то в шутку спрашивали: «Как поживает ваш филиал «Сколково»?» Кивокурцев отвечал, что строит ракету: первая версия робота действительно напоминала космический носитель.
Клиентов сооснователь Promobot искал среди знакомых предпринимателей. В итоге первая партия из десяти роботов была распродана за три месяца по ценам в диапазоне от 300 тыс. до 500 тыс. руб. Два робота отправились в Москву, остальные — в торговые центры и гостиницы Перми: Promobot отвечал на вопросы покупателей, мог консультировать и рекламировать товары. На заработанные деньги Кивокурцев и его партнеры арендовали под новый офис 60 кв. м в здании бывшего лакокрасочного завода, наняли сотрудников и запустили серийное производство. Детали выпускали пермские заводы — «ПромЛазер», Станкозавод, «Привод» и другие, но финальная сборка по-прежнему происходила вручную.
В отличие от Москвы в Перми удобная логистика, перечисляет преимущества жизни в родном городе Олег. Он сравнивает Пермь с китайским Шэньчжэнем, на фабриках которого собирается большая часть электроники и бытовой техники в мире. «За один день ты можешь съездить на производство и пластика, и металла, и электроники, а потом приехать в офис и поработать, а в Москве ты съездишь в два места и потратишь на это весь день», — сетует Кивокурцев.
С момента основания компании он активно участвовал в конференциях и других отраслевых мероприятиях, это всегда приносило новые заказы. В 2016 году журнал Forbes включил Олега в глобальный рейтинг самых ярких предпринимателей до 30 лет. «Благодаря этому мы попали в прайм-тайм на «Первом канале», — с улыбкой вспоминает предприниматель.
Нынешний офис Promobot находится недалеко от центра Перми, сотрудники сидят вплотную друг к другу — в помещении есть прозрачная «переговорка», но отдельных кабинетов не видно. На 600 кв. м работают 68 человек, в здании сильно пахнет клеем и пластиком — роботов собирают тут же. Они передвигаются среди людей, на некоторых наклеены записки «не трогать», «не вынимать батарею»: так тестировщики механики предупреждают программистов, что робот занят и в него нельзя загружать новый софт, объясняет Кивокурцев. В сентябре компания переедет в другой офис, также недалеко от центра, площадью уже 2 тыс. кв. м. Снять недорогой офис на окраине Promobot не может: «Не у всех разработчиков есть машины, а тратить много времени на дорогу они не хотят».
В линейке Promobot уже четыре версии робота, из них две — в серийном производстве. В июне 2018 года компания заключила договор на поставку 2,8 тыс. роботов в США с американской Intellitronix (специализируется на светодиодном оборудовании). Сумма контракта — $56,7 млн на пять лет. В течение трех лет в стартап инвестирует 450 млн руб. компания «ВЭБ Инновации». Выручку Promobot Кивокурцев не раскрывает, ссылаясь на соглашение еще с одним инвестором — Фондом развития интернет-инициатив (ФРИИ). Всего в мире работают уже около 320 роботов пермской сборки, в 2018‑м к ним добавятся еще 137, в 2019-м — 250, а с 2022-го Promobot надеется выйти на объем производства 100 роботов в месяц. В рознице стоимость модели колеблется в диапазоне 1,2–1,7 млн руб.
В США дорогой труд и материалы, объясняет Кивокурцев интерес к пермским роботам за океаном. «У нас металл в Перми прямо под землей: копнул и достал железо. А зарплата местного программиста в $1 тыс. в месяц в Штатах превратится уже в $10 тыс.» — констатирует предприниматель.
Аскет на $10 млн
«Вчера смотрел, сколько стоит самая дорогая квартира в Перми. Выше 20 млн руб. всего два предложения на «Яндекс.Недвижимость». В Москве же дороже 1 млрд руб. тысячи предложений», — рассказывает журналу РБК основатель компании Playkey Егор Гурьев. Он арендует офис в здании через дорогу от «Технопарка Пермь». В кабинете ничего лишнего: стул и стол с компьютером, голые окна без жалюзи и штор. «Человеку в сфере IT больше ничего и не надо», — отвечает Гурьев на замечание об аскетичном интерьере.
Playkey — облачная игровая платформа, которая позволяет с любого, даже «слабого» устройства с выходом в интернет запускать современные «мощные» видеоигры. Летом 2017 года компания привлекла $2,8 млн от ФРИИ, а конце года вышла на ICO, в ходе которого собрала около $10 млн — это самый успешный результат среди пермских компаний. У Playkey около 100 тыс. пользователей, которые платят за подписку, но прибыли пока нет, говорит Гурьев. Он не раскрывает выручку компании, уточняя лишь, что показатель «больше $1 млн, но меньше $10 млн».
Деньги от ICO Гурьев потратит на экспансию в другие страны — сервис уже доступен в Германии и Великобритании. «Полгода назад блокчейн был хорошей темой привлечения финансирования. Люди продавали машины и квартиры, чтобы инвестировать в крипту. По многим [обвал рынка криптовалют] ударит больно, но было грех не взять [деньги через механизм ICO]», — заключает основатель компании.
Для Гурьева Playkey — второй бизнес. В 2017 году он продал свою компанию Enaza группе Softline. Основанная в 2009 году Enaza продавала игры, музыку и антивирусный софт через таких партнеров, как «Связной», «Ростелеком» и «ЭР-Телеком». «В России был всего один покупатель. Раз он сделал предложение, было глупо отказываться», — вспоминает сделку Гурьев. Он признается, что со временем готов расстаться и с Playkey: «Компания не может существовать бесконечно долго, ее можно либо продать на пике либо сидеть в ней до конца».
В составе совета директоров Playkey — венчурный инвестор и вице-президент Российской ассоциации криптовалют и блокчейна Дмитрий Сутормин и бывший партнер бизнесмена Константина Малофеева Евгений Жуланов. Как писал журнал РБК, Сутормин и Жуланов могут быть связаны с работой криптобиржи Wex. «Они помогли поставить Enaza на ноги», — говорит о партнерах Гурьев: Жуланов раньше работал директором по маркетингу в пермском филиале МТС, где наладил «контакты с телеком-провайдерами», а Сутормин развивал дистрибуцию контента в «Эр-Телекоме» — там он и познакомился с основателем Enaza.
Сутормин напрямую не управляет проектами, в которые инвестирует. Помимо стартапов Гурьева он инвестировал €1 млн в пермского производителя софта для промышленных роботов RCML, получив в обмен долю в 75%.
В 2018 году RCML заключила соглашение о партнерстве с китайским производителем бытовой техники Haier. «У нас в Перми не найдешь свободных программистов, все нарасхват. Здесь дешевле держать штат, чем в Москве, при этом хорошая школа разработки и кадры», — рассуждает инвестор. Несмотря на то что RCML недавно открыла офис в Бостоне, Сутормин продолжает считать ее пермской компанией, а себя — пермяком.
Глобальный пермский
Повторить «криптоуспех» Playkey мечтают молодые резиденты технологического центра Digital Port. Здание центра находится на берегу Камы, от города его отделяет железная дорога. Недалеко от площадки должны были быть построены жилые дома, но из-за недостатка финансирования эти планы пока не воплотились в жизнь — там все еще стоят портовые краны. Территория Digital Port с газоном, клумбами и кафе с летней верандой — одно из мест, где пермские молодожены устраивают свадебные фотосессии, а организаторы мероприятий — фестивали на свежем воздухе.
Появление этого центра — заслуга основателя сервиса для удаленной совместной работы RealTimeBoard (RTB) Андрея Хусида. В 2012 году он увидел план здания на столе у одного из заказчиков — Чарльза Батлера. «Я спросил, что это такое. Он ответил: «Будущая галерея», — вспоминает Хусид. Но «культурная революция» в городе уже сходила на нет, поэтому Хусид предложил проект технологического центра.
Название он придумал по аналогии с московским Digital October, куда часто приезжал в 2010–2011 годах, когда «там были все тусовки». В 2014 году Digital Port был готов для работы, в центр заехали первые представители IT-индустрии. Сейчас в здании на 2,5 тыс. кв. м всего восемь компаний — большую часть площади занимает RTB, которая постоянно расширяется. «Здесь одна из самых дорогих аренд в Перми — 970 руб. за квадратный метр, но у нас есть своя парковка и своя река», — шутит Хусид.
До того как создать RTB, Хусид занимался рекламой и дизайном в агентстве «Витамин», которое организовал с одноклассниками еще в школе. Перед выпускным в 11-м классе Андрей вместе с друзьями смонтировал клип о десяти годах учебы, оцифровав для его создания кучу VHS-кассет. «Зал аплодировал стоя», — вспоминает Хусид. Тогда он предложил друзьям сделать такие же клипы для других школ и продать их. Весной молодые люди заработали по 11 тыс. руб. и решили на них открыть агентство в сентябре.
Партнеры сняли небольшой офис в подвале, купили стол и стул, наняли дизайнера, которая утром работала в агентстве, а вечером — в местном журнале. Сначала заказы собирали по знакомым, но уже через несколько лет, в 2008 году, «Витамин» начал выигрывать конкурсы и тендеры. Клиентами агентства была администрация Пермского края и другие органы власти. Заказчики приходили сами: «Мы создавали яркие и модные проекты, а при Чиркунове все хотели делать прогрессивные вещи».
В 2009 году Хусид приехал в летнюю школу бизнесинкубатора ВШЭ и «узнал, что такое стартап-тусовка». Сначала участвовал в мероприятиях в Москве, потом начал «делать большую технологическую тусовку» в Перми. В 2011 году он организовал в родном городе трехдневный международный форум OpenCity, в котором приняли участие 3 тыс. человек, в том числе 55 спикеров из восьми стран. Среди них был, к примеру, основатель Acronis Сергей Белоусов. «Я старался всегда думать о совместной выгоде, поэтому гости делились опытом бесплатно», — вспоминает Хусид.
Идея RTB родилась после того, как Хусид с коллегами сделал интерактивные картины для выставки художника Константина Худякова. На одной из деловых встреч Хусид рассказал про проект и услышал в ответ, что такой бизнес «не масштабируется». Андрей «принял вызов» и взялся за разработку софта для «интерактивных тачскринов». Позже проект трансформировался в «виртуальную доску» RealTimeBoard. Идея понравилась основателям пермской Alternativa Games Антону Волкову и Александру Карповичу, которые инвестировали в стартап $1 млн.
Теперь в RealTimeBoard работают 110 человек, 90 из которых базируются в Перми. Точную выручку компании Хусид не раскрывает — она составляет «несколько миллионов долларов». «У меня с конкуренцией проблема: я ее никогда не чувствовал. И сейчас мы делаем RTB на мировом рынке — и делаем ее лучше всех», — хвастается предприниматель. В ноябре 2015-го RTB вошел в топ-30 продуктов на платформе Product Hunt, а в 2017-м привлек инвестиции от венчурного фонда AltaIR Capital бизнесангела Игоря Рябенького.
Уверенность в своих силах даже на глобальном уровне вообще объединяет и отличает пермских бизнесменов, Александр Агапитов из Xsolla не менее амбициозно описывает вклад малой родины в успехи компании. «На Западе я часто слышу про технологический барьер — мол, предприниматели придумывают бизнес, но не могут сделать продукт. Для Xsolla это никогда не было проблемой благодаря сотрудникам в Перми. Поэтому мы все еще пермская компания с офисом продаж в Лос-Анджелесе», — заключает он.