Алена Юзефович, Михаил Аким: «С нуля до профи»
Какие знания и умения необходимы лидеру для проведения ESG-трансформации в компании
Чтобы провести ESG-трансформацию, бизнес-лидерам, безусловно, нужны новые навыки — но их одних может оказаться недостаточно. О том, чему, как и где учиться, чтобы перестроить корпоративное управление в соответствии со стандартами ESG, какие ментальные установки нужны лидерам для успешной ESG-трансформации и почему важно проводить ее прямо сейчас, РБК поговорили с экспертами в этой теме Аленой Юзефович и Михаилом Акимом.
Алена Юзефович
Сооснователь агентства системных изменений Living Lab, содиректор программы «Новая экология: системное мышление для устойчивого развития» в Московской высшей школе социальных и экономических наук (МВШСЭН, «Шанинка»).
РБК: Что означает слово governance в аббревиатуре ESG? И на какие критерии стоит обращать внимание российским компаниям при ESG-трансформации?
А.Ю.: Дисклеймер: ESG — это финансовая линза, через которую смотрят на большее понятие — устойчивое развитие. Эта линза выделяет три критерия (экологический, социальный, управленческий. — РБК), которые нужны в первую очередь инвесторам и банкам. Все критерии имеют отношение к экологической (E) и социальной (S) устойчивости в нескольких аспектах: в том, как она влияет на других стейкхолдеров, и в том, как компания управляет всем этим процессом.
Когда говорят про Governance (G), имеют в виду множество параметров: насколько независим совет директоров, насколько хорошо в компании развиты антикоррупционные практики, как компания борется с гендерным неравенством и харассментом, есть ли whistleblower policies (внутренняя политика компании, согласно которой сотрудники могут уведомлять руководителей о неправомерных, неэтичных и опасных действиях других работников. — РБК).
Когда мы говорим про развитие ESG, больше всего пугает одно: людям кажется, что это три отдельных элемента. А на самом деле они очень связаны, и у любой проблемы есть и экологические, и социальные импликации разных видов. В России очень любят фокусироваться на инструментах и не замечать mindset (образ мыслей, набор ментальных установок. — РБК), к которому эти инструменты прикладываются. Здорово смотреть через три критерия ESG, но важно понимать, что это не взаимоисключающие вещи.
Чтобы понять масштаб изменений, нужно сделать отступление. В мире происходит большая трансформация на уровне mindset — и это важно, потому что она происходит не только в России. Старый mindset — это метафора механизма, большой фабрики, где в машину загружают природные и человеческие ресурсы. Она все это перерабатывает, выдает продукт, который нужно продать на рынке, и где-то внизу остаются «отходы»: человеческие, в виде выгоревших людей, и экологические — выбросы, стоки.
В этой метафоре важно только то, что можно посчитать. Лес в этой системе — всегда кубометр древесины и никогда — экосистема со сложными взаимосвязями. Человек к себе тоже относится инструментально: тело становится машиной по производству работы. Это абсолютно потребительская логика, в которой нужно выжать все ценное, а оставшееся — выбросить.
Логика, которая приходит на смену, — это огромный глобальный разговор, которого в России почти не слышно. У нас он пока ведется максимум на уровне инструментов. Это переосмысление мира как глубоко взаимосвязанной живой системы, метафора сада. В саду невозможно поставить KPI каждому цветочку, сказать, к какому числу ему надо расцвести, какого диаметра должен быть бутон. Можно создать условия, при которых сад будет процветать и плодоносить, а можно создать условия, при которых он загнется. Это совершенно другая логика, которая предполагает управление не конкретными шагами этой машины, а условиями, в которых она существует.
Система, которая возникла в середине XVIII века с индустриальной революцией, точно подошла к финалу. Скорее всего, в ближайшие 10–20 лет мы увидим новые способы делать бизнес, производить и потреблять вещи.
По факту мы говорим о реформации. По масштабам изменений это должны быть новые «95 тезисов» (диспут Мартина Лютера, который положил начало Реформации в христианстве. — РБК), которые захватят всех. И этот разговор ведется и в Кении, и в Боливии, и в США. Россия очень мало, к сожалению, в него включена.
РБК: Какие навыки необходимы управленцам для проведения ESG-трансформации?
А.Ю.: Необходим набор навыков в области устойчивого развития, базовое системное мышление. Кроме того, необходимы навыки фасилитации, change-менеджмента, вовлечения людей в происходящее. Необходимые метанавыки — это понимание ключевых концепций устойчивого развития, принципов его внедрения, набор знаний вроде отчетности по стандарту GRI, понимание, как считается углеродный след, — хотя бы в общих чертах.
GRI (Global Reporting Initiative) — глобальные стандарты в отчетности по нефинансовому устойчивому развитию организаций.
Фантастически важны навыки коллаборативной работы. Это слишком огромное поле, невозможно разбираться одновременно в климате, гендерном равенстве и корпоративном управлении.
Еще важный нюанс — конкурирующий приоритет. Как только задача по ESGтрансформации отдается человеку с еще каким-то набором функций — функции победят. Поэтому выделение отдельной функции для человека, у которого не будет других приоритетов, — один из способов решения проблемы.
Но поскольку в России очень многое держится на людях и очень мало — на системах, важнее всего — личность и внутреннее состояние того, кто эту трансформацию осуществляет. По обширному опыту, лидеры устойчивого развития в российской компании обладают тремя свойствами (остальные можно добрать): любопытством, слабоумием и отвагой (как в известном меме). Все успешные случаи, которые я видела, осуществлялись такими людьми.
РБК: Существуют ли какие-то школы, в которых можно научиться навыкам, связанным с ESG?
А.Ю.: В России в этой сфере образование пока не состоялось. Есть несколько магистерских направлений и небольшие инструментальные тренинги — «Как отчитываться по стандарту GRI», «Как делать impact assessment проекта». Программ «с нуля до профи» я не знаю.
Я очень люблю метафору, с которой работают системные эксперты. Они выделяют несколько уровней.
Верхний уровень — это события или конкретная вещь.
Ниже есть паттерн. Часть событий происходит по нелепой случайности, их можно было предотвратить, мы на них среагировали и забыли. Но другая часть событий повторяется и формирует паттерны — например, люди в благотворительности относительно часто выгорают.
Под этим уровнем всегда есть структуры, писаные или неписаные правила, объекты. На этих уровнях в России некоторая работа ведется.
А самый глубокий уровень — это mindset, ментальные установки. Его вообще не видно. Но если мы уберем три верхних уровня и оставим mindset нетронутым, то будем производить одни и те же структуры, паттерны и события, потому что mindset «питает» все остальное.
РБК: Какие ключевые проблемы могут возникнуть при ESG-трансформации в компании?
А.Ю.: Для многих компаний встанет вопрос экзистенциального свойства: «А наш бизнес может существовать в устойчивом будущем?» Потому что у многих сегодняшних бизнесов будущего нет. Так же как его нет у городов, которые сейчас занимаются добычей угля. На нашем веку мы увидим, что уголь как способ генерации энергии исчезнет.
В России довольно много отраслей переживут состояние умирания. Чудовищно важно, чтобы в процессе подумали про людей, иначе мы рискуем оказаться в новых условных 1990-х годах, но надежды будет еще меньше, чем тогда. Существенная часть российской экономики — в сырьевом добывающем секторе, и советское наследие построено в формате моногородов. Сейчас мы проходим то, что многие страны прошли еще в 1990-х, но у нас меньше ресурсов и больше географическая растянутость. Нужно не забывать про людей, которые никуда не шагнут: например, шахтеры не переучатся на программистов. Что делать с этим — огромный разговор, который не ведется пока нигде.
Михаил Аким
Член правления Ассоциации европейского бизнеса, председатель рабочей группы АЕБ по инновациям и модернизации, профессор Высшей школы бизнеса НИУ ВШЭ.
РБК: Что означает слово governance в аббревиатуре ESG? И на какие критерии стоит обращать внимание российским компаниям при ESG-трансформации?
М.А.: Governance в аббревиатуре ESG означает «корпоративное управление». Есть существенные эмпирические данные, позволяющие предположить, что этот аспект в конечном счете дает более высокую корпоративную доходность. Хорошее корпоративное управление способствует укреплению доверия и снижению рисков для инвесторов. Данные по корпоративному управлению в отличие от экологических или социальных данных собирались за более длительный период, и критерии того, что составляет хорошее управление, были более широко обсуждены и приняты. Еще в 2003 году исследователи из Гарварда составили Индекс корпоративного управления (G-Index), состоящий из 24 положений, которые влияют на права акционеров, и ранжировали компании на основе их оценок.
Тема ESG, невероятно популярная в последнее время, на самом деле не нова: можно найти огромное количество источников, показывающих, как данная тема эволюционировала в США и Европе на протяжении последних 20 лет. Представляется ошибочным ассоциировать тему ESG только с новыми европейскими требованиями по углеродному следу импортируемой продукции — это лишь малая часть ESG-трансформации. Во многом данная тема связана с доступом к более дешевому капиталу, инвестициям.
Корпоративное управление охватывает широкий спектр корпоративной деятельности, включая структуру правления и руководства, политику компании, стандарты, раскрытие информации, аудит и соблюдение нормативных требований. Инвесторы ожидают, что бухгалтерский и налоговый учет компании является точным и прозрачным, а ее методы ведения бизнеса — этичны. Ожидается, что советы директоров репрезентативны с точки зрения гендерной, социальной и (в тех обществах, где это применимо) расовой принадлежности. Требования по репрезентативности не только связаны с демократически-либеральной традицией, но и нужны для снижения рисков: различные социальные группы могут иметь разные точки зрения, профессиональный и жизненный опыт. Кроме того, данные политики позволяют лучше представлять интересы всех акционеров.
Кодексы делового поведения касаются деловой этики, соблюдения требований для предотвращения коррупции в организации, включая цепочки поставок. Компании, работающие в странах со слабым антикоррупционным законодательством, подвергаются дополнительным репутационным и юридическим рискам, что, в свою очередь, влияет на стоимость и доступность капитала, возможность привлечения инвестиций. Практики управления рисками и кризисами определяют устойчивость организации к рискам.
Корпоративное управление также может включать раскрытие информации о GR — практике взаимодействия с госорганами и влиянии на политику.
Вознаграждение руководителей — один из основных элементов диалога между институциональными акционерами и компаниями — получателями инвестиций. Уровень вознаграждения руководителей — постоянный острый вопрос, при этом существует некоторое различие между США и Европой. Недавно влиятельный европейский фонд объявил о сдерживании чрезмерно высоких зарплат руководителей в компаниях, в которые он инвестирует. Фонд аргументировал это тем, что определенные структуры компенсации, в первую очередь ориентированные на квартальные и годовые результаты, работают против долгосрочных интересов акционеров и общества.
РБК: Какие навыки необходимы управленцам для проведения ESG-трансформации?
М.А.: ESG-трансформация, кроме традиционных бизнес-дисциплин, требует широчайшего набора навыков и знаний в области изменения климата и стратегии перехода к декарбонизации, принципов устойчивого развития, международных стандартов, управления рисками, управления устойчивыми цепями поставок. Кроме этого, требуется понимание ключевых технологий, связанных с происходящими изменениями.
Если рассмотреть экологический аспект, то надо исходить из реальных путей развития российской экономики, в частности в контексте глобальной экологической повестки. Поскольку к 2050 году промышленность Евросоюза и ряда других стран должна стать углеродно нейтральной, удельные выбросы парниковых газов и бенчмарки (с учетом применения технологий захвата, использования и захоронения углерода) требуется свести почти к нулю. СВАМ, по сути, инициирует гонку за снижением углеродоемкости промышленной продукции и предприятий.
СВАМ (Carbon Border Adjustment Mechanism) — пограничный углеродный налог. Это новый механизм управления импортом углеродоинтенсивных товаров. Должен стать чем-то вроде пошлины, которая будет взиматься с ввозимых в ЕС товаров в зависимости от объема парниковых газов, выброшенных в атмосферу в процессе производства.
Для участия в этой гонке необходимо научиться измерять уровни углеродоемкости и сопоставлять их с эталонными показателями в соответствии с общепринятыми в мире методиками.
РБК: Существуют ли какие-то школы, в которых можно научиться навыкам, связанным с ESG?
М.А.: Создание устойчивых инвестиционных возможностей внутри компании — это процесс привлечения людей и развития их навыков и знаний, привлечения внешних компетенций. В некоторых случаях может быть непрактично создавать все необходимые компетенции внутри компании — в условиях глобализации рынка капитала компаниям необходим доступ к ведущим бизнес-школам и исследовательским центрам для возможности мониторинга происходящих изменений в области ESG. Компаниям придется учитывать показатели ESG, которые имеют отношение к их бизнесу, что очень непросто из-за трудностей в измерении факторов ESG или отсутствия доказательств точного влияния этих факторов на результаты работы компании.
Чтобы принять этот глобальный вызов, необходимо изучение технологий и решений, которые являются зрелыми и доступными сегодня и будут иметь высокую ценность независимо от того, как станут развиваться страна и человечество. Необходим арсенал инновационных технологий, которые помогут осуществить переход к углеродно нейтральной экономике.
Требуется изучение того, какие выгоды, затраты и проблемы для конкретных регионов, отраслей, профессий и сообществ это повлечет. Нужно иметь навыки, которые позволят оценить, как эти эффекты будут изменяться со временем, по мере изменения технологий, геополитики, мировых рынков.
РБК: Какие ключевые проблемы могут возникнуть при ESG-трансформации в компании?
М.А.: Рынки капитала стремительно развиваются и меняются. То, что представляется важным сегодня, завтра может оказаться не столь существенным. Есть соблазн для компаний включать критерии ESG, основанные на легкоизмеримых показателях, а не на вопросах, которые являются более актуальными или существенными для их бизнеса. Возможно, что различные факторы эффективности будут конкурировать друг с другом.
Рейтинг ESG — все еще молодая область. Исследования, проводимые MIT (Массачусетским технологическим институтом. — РБК), показали, что корреляция между рейтингами ESG от известных агентств в среднем составляет 0,61 (в то же время кредитные рейтинги от Moody's и Standard & Poor's коррелируют на уровне 0,92). Эта неоднозначность рейтингов ESG создает серьезные проблемы для инвесторов, пытающихся добиться как финансовой, так и социальной отдачи. Международные программы исследований направлены на повышение качества измерения ESG и принятия решений в финансовом секторе на основании более строгих и последовательных методов интеграции ESG.
При этом существует несколько общих для всех задач: улучшение аккуратности измерения критериев ESG (таких как условия труда, выбросы углерода, безопасность продукции) и агрегирования факторов ESG в составные индексы, понимание влияния ESG-финансирования на курс и поведение акций компаний, индивидуализация и адаптация индексов ESG в соответствии с ценностями и интересами инвесторов.
Фото: пресс-служба