С упорством трактора
Когда в июне 2006 года Георгий Семененко в возрасте 23 лет стал генеральным директором Кировского завода, бизнес-сообщество Петербурга предсказывало: молодой человек, возглавивший предприятие после гибели отца, не справится с управлением, через год-два он потеряет завод, а через пять лет все производственные площади будут застраиваться жильем
«Но прошло 14 лет, уже многие «пророки» обанкротились, а мы на месте», — улыбается Георгий Семененко. Вся его профессиональная карьера связана с Кировским заводом (одно из старейших в России предприятий — Путиловский завод — было основано в 1801 году, ныне это ПАО «Кировский завод»). Возглавил предприятие он при трагических обстоятельствах: 10 августа 2005 года отец Семененко-младшего — Петр Семененко, который руководил заводом 18 лет, — погиб в Сочи. Он выпал с 15-го этажа гостиницы «Белые ночи», где отдыхал. Уже на следующий день, 11 августа, собравшийся совет директоров завода решил, что руководить предприятием будет его сын, ранее работавший ведущим специалистом «Тетрамета» — дочернего предприятия Кировского завода. Семененко-младший был назначен исполняющим обязанности генерального директора, но, как говорит он сам, приставка «и.о.» по факту ничего не значила — он сразу стал настоящим руководителем.
Сейчас Георгию Семененко формально принадлежит всего 1,4% акций ПАО «Кировский завод», еще 9,7% владеют дочерние и контролируемые общества. Однако ранее РБК писал о том, что руководитель предприятия контролирует 42% в бизнесе завода через офшорные компании. Всего у Кировского завода 15 тыс. акционеров, включая многочисленных миноритариев.
Проводник инноваций
Еще при отце Семененко довелось поработать в службе разработок перспективных проектов, которая существовала в головном офисе завода. Он признается, что функционировала служба несистемно и никаких результатов не дала. «Мы общались с сумасшедшими учеными, которые разрабатывали какие-то порошки, механизмы, устройства, но совершенно не понимали, какую пользу все это может принести заводу, — вспоминает собеседник РБК. — Поиск новых продуктов и направлений — очень сложный, выстроить его не всегда получается даже у мировых гигантов, что говорить о заводе, который на тот момент не имел опыта в этой области».
Когда он стал генеральным директором, служба возобновила работу, но уже в другом ключе: предприятие теперь сотрудничает не с учеными-одиночками, а с институтами развития, инфраструктурными фондами и отдельными стартапами.
Результатом этой работы, по словам Семененко, стало то, что ежегодно на предприятиях Кировского завода внедряется до 20 разных бизнес-идей. Среди них — автоматизированная система обзвона поставщиков и арендаторов сервисными подразделениями, а также система мониторинга состояния станков, которая позволяет прогнозировать поломки, фиксировать действительную загрузку оборудования и тем самым снижать простои и повышать производительность труда. С начала применения системы мониторинга загрузка станков увеличилась на 10–25%, отмечает Семененко.
Легендарный станок
До того как он стал руководителем завода, у Семененко был и опыт ведения собственного бизнеса, правда недолгий. Ближе к окончанию вуза, в 2004 году, он вместе с приятелем создал компанию «Киров-Станкомаш», которая занималась ремонтом и модернизацией металлообрабатывающего оборудования. Деньги на запуск компании сыну дал Петр Семененко — порядка 2–3 млн руб. Компания существует по сей день, но Семененко-младший уже давно не имеет к ней никакого отношения. Десять лет назад он продал свою долю, так как понимал, что времени на управление заводом и собственной компанией будет не хватать.
«Киров-Станкомаш» больших денег не зарабатывал, но дал полезный опыт самостоятельного управления, — делится Семененко. — Одним из наших знаковых проектов был ремонт и модернизация механического токарно-карусельного станка 1936 года выпуска, который принадлежал «Силовым машинам». В свое время его привезли из Германии, он простоял на одном из заводов компании несколько десятилетий, а после ремонта на «Киров-Станкомаше» (мы оснастили станок числовым программным обеспечением) его использовали на Саяно-Шушенской ГЭС для ремонта оборудования, пострадавшего во время аварии».
Молодо-незелено
Основные направления деятельности Кировского завода — металлургия, сельхозмашиностроение, турбостроение, военное производство, энергетика, управление недвижимостью. Завод ежегодно выпускает 120 тыс. т металлопроката, 2,5 тыс. тракторов «Кировец», 120 установок разведочного бурения, обеспечивает перевалку и хранение около 400 тыс. т грузов, за все время своего существования «Киров-Энергомаш» (одна из «дочек» Кировского завода) изготовил 100 турбинных установок.
Одним из крупнейших проектов этого предприятия стал заказ от ООО «Балтийский завод — Судостроение» на поставку паротурбинной установки для атомного ледокола «Арктика». Контракт был подписан весной 2013 года на сумму 2,7 млрд руб. «Компетенции по производству судовых паровых турбин были фактически утрачены еще задолго до заключения контракта, — вспоминает Семененко. — Когда мы приступали к проекту, на предприятии оставалось буквально несколько старичков, которые помнили, как делают такие турбины. Каких-то специалистов искали вовне, включая вузы и колледжи, а кого-то обучали самостоятельно, на предприятии. На начальном этапе было нелегко, на поиск нужных кадров уходило много времени, но эти усилия не прошли даром. За семь последних лет мы восстановили полный цикл: проектирование, производство, испытания, монтаж и сдача в эксплуатацию».
Чтобы реализовывать крупные заказы, проводить реформы, активно развивать отдельные направления, пришлось почти полностью сменить менеджмент компании. «К 2012 году на предприятии не осталось никого из прежнего высшего руководства, — говорит Семененко. — Многие, привыкнув к одним порядкам, не готовы были переключиться на другие — начать по-новому работать, учиться, быть лидерами изменений для коллектива». Но изменения гендиректор проводил не один. В 2006 году на завод в качестве советника пришла Марина Большакова, которая ранее занимала руководящие должности в ОАО «Объединенные машиностроительные заводы», «Еврохиме» и группе МДМ. Вдвоем с Семененко-младшим они обновили совет директоров. В декабре 2006-го из девяти его членов, работавших при Семененко-старшем, остались только двое: сам Семененко-младший и директор Петербургского тракторного завода (ПТЗ) Александр Крикунов. В обновленный состав вошли топ-менеджеры «Объединенных машиностроительных заводов», РАО «ЕЭС России», НОВАТЭКа.
Совет директоров с тех пор менялся еще не один раз. С компанией связан один из самых длинных в истории современного российского бизнеса конфликтов между акционерами. С 2005 года группа миноритариев, в сумме контролирующая более 20% акций завода, пыталась доказать в судах, что Георгий Семененко и его родственники незаконно установили контроль над предприятием. Истцы обвиняли Семененко в том, что он по заниженной рыночной цене продал 35% акций завода, по сути переведя этот пакет на баланс кипрских компаний, подконтрольных ему и его семье. Речь идет о компаниях «Банворад Холдингс Лимитед» и «РМГ Холдинг Лимитед». Однако основные суды миноритарные акционеры проиграли, в связи с чем в феврале 2020 года отозвали свои иски.
На вопрос о том, как рабочие встретили молодого руководителя, Семененко отвечает уклончиво: «Не важно, какой ты руководитель — молодой или старый, главное другое. Работать на Кировском заводе — престижно, это дает уверенность в завтрашнем дне. У нас хороший соцпакет, регулярная индексация зарплаты, имеется семь столовых, сотрудники получают дотации на питание». Но рекрутеры считают, что именно сейчас за рабочих предприятию следовало бы держаться еще крепче. «В Петербурге формируется мощная экономика, — говорит партнер консалтинговой компании Cornerstone Владислав Быханов. — Объединенная судостроительная корпорация переводит центральный офис из Москвы в Северную столицу, здесь же компания «Сибур» открывает современный инжиниринговый центр, «Газпромнефть» уже давно является налогоплательщиком в городе на Неве. Конкуренция на рынке труда между всеми этими компаниями усиливается, редкие специалисты начинают чувствовать себя свободнее».
Гонки на тракторах
Одна из проблем, с которыми столкнулся Семененко, начав управление заводом, — это устаревшее оборудование. Его износ в 2005–2006 годах составлял 70% в машиностроении, а рентабельность в этом направлении не превышала 6–8%. «Ситуация на заводе в то время соответствовала среднему состоянию по отрасли, — говорит Семененко. — Сейчас мы много вкладываем в основные фонды, и у нас есть цеха, например на ПТЗ, где возраст всего оборудования не превышает трех лет. Если говорить о том, как это повлияло на показатели компании, то на «трактористов» сегодня приходится половина консолидированной выручки завода». По словам Семененко, начиная с 2013 года ПТЗ особенно активно работает над модернизацией трактора «Кировец». За последние семь лет было создано несколько новых моделей — К-7М, К-5, К-708 УДМ, которые серийно выпускаются с начала 2020 года.
Эксперты считают, что с рынками машиностроения и металлургии компании повезло. «С 2013 по 2019 год выпуск тракторов для нужд сельского хозяйства вырос в шесть раз, до 3355 машин, — говорит старший директор — руководитель группы оценки рисков устойчивого развития РА «АКРА» Максим Худалов. — Из них на экспорт направлено 432 машины. На долю Кировского завода приходится порядка 70% рынка». Учитывая рост стоимости импортной техники и изношенность тракторных фондов предприятий, можно ожидать, что доля импортной техники, которая в 2018 году составляла около 40%, будет снижаться, отмечает эксперт. Такая ситуация создаст благоприятные условия для отечественной техники, производство которой субсидируется Минпромторгом.
«Сейчас на российском рынке сельхозмашиностроения присутствуют белорусские машины в классе легких тракторов, — продолжает Худалов. — Иностранные игроки, такие как John Deer и New Holland, имеют сборочные производства в России, но за счет импортных комплектующих не выдерживают ценовую конкуренцию с отечественными производителями». Например, новый «Кировец» серии К-9000 (428 л.с.) стоит около 6,5 млн руб. А трактор John Deer (425 л.с.) с наработкой 8 тыс. моточасов (это больше срока продленной трехлетней гарантии, которая составляет 6 тыс. моточасов) стоит не намного дешевле — порядка 4,9 млн руб.
«Металлургия занимает одно из главных мест в российской экономике, — отмечает заместитель директора Института социально-экономических исследований Финансового университета при правительстве РФ Максим Васильев. — Ее доля в ВВП страны составляет порядка 5%. Развитию этой отрасли способствует еще и то, что себестоимость производства металла и изделий из него стала намного ниже, а продажа происходит по мировым ценам. Соответственно, у Кировского завода достаточно много экспортных контрактов, и падение курса рубля в целом этому благоприятствует». Васильев также отмечает, что за счет высокого качества выпускаемой металлургической продукции заказчиками Кировского завода являются практически все производители автомобилей на территории России.
Арендная доля
Треть из 1,2 млн кв. м территории Кировского завода находится во временном пользовании сторонних компаний. Общее число арендаторов сейчас — около 400. Сдача производственных площадей в аренду дает не больше 3% консолидированной выручки, но изменения коснулись и этого направления бизнеса. По словам Семененко, еще при его отце на разных заводских участках были пересмотрены арендные ставки — их стали рассчитывать в зависимости от удобства подъезда и других параметров.
С тех пор доход от аренды вырос почти в два раза, говорит Семененко. Роль в этом сыграли как точечная работа с арендаторами, так и вовлечение в последние годы в коммерческий оборот ранее неиспользуемых площадей, уточняет он. «Головной офис Кировского завода и его «дочки» находятся в центральных дорогостоящих местах Петербурга, но руководство не стало распродавать имущество для реализации девелоперских проектов, решив возродить когда-то великий завод, — рассуждает Васильев. — Сдача площадей в аренду являлась основным видом деятельности предприятия в 2011–2012 годах».
Мы из Петербурга
За последние десять лет, по словам Семененко, проведена децентрализация завода, внедрены принципы бережливого производства, начата работа с открытыми инновациями (налаживание работы как с академической средой, так и с большим количеством стартапов и бизнесменов), запущен корпоративный университет и восстановлено взаимодействие с профильными техникумами и вузами Петербурга. «Мы существенно сократили количество решений, принимаемых директором, распределив их по другим уровням управления, — поясняет Семененко суть реформы по децентрализации предприятия. — Так, в 2005 году, чтобы получить инвестиции даже в 1 млн руб., нужно было мое одобрение. Сейчас необходимость лично принимать решение возникает, лишь когда речь идет о сотнях миллионов рублей».
«Но самый главный показатель для меня заключается в узнаваемости завода, — уточняет Семененко. — Еще 15 лет назад, когда наши сотрудники ездили по стране в командировки, в 40% случаев у них спрашивали: «А Кировский завод находится в Кирове?» Или искренне удивлялись: «А что, Кировский завод еще не развалился?» И только каждый пятый из числа тех, с кем нам доводилось общаться в таких поездках, знал, что мы живы и работаем».
Фото: Виктор Юльев для РБК