Углеродные единицы со многими нулями
Как получать прибыль на климатических проектах и борьбе с парниковыми газами
Борьба с глобальным потеплением становится выгодной: это и доступ к льготным кредитам, и продажа квот на выбросы парниковых газов. Как выйти на этот рынок и почему Россия пока не извлекает из этого прибыли — в обзоре «РБК Трендов».
Бизнес идет по углеродному следу
Климатические проекты препятствуют глобальному потеплению, сокращению количества парниковых газов в атмосфере и, в первую очередь, CO2. Консалтинговая компания ДРТ (бывший «Делойт») и GCI 4 Boards опубликовали отчет о рисках и возможностях климатических проектов по состоянию на лето 2022 года. Рассмотрим наиболее важные моменты доклада.
С понятием климатического проекта тесно связано понятие углеродной единицы, которое берет начало в Киотском протоколе ООН. Во многих странах установлены ограничения на выбросы парниковых газов — квоты, за превышение которых компании должны платить. Компания, которая недобрала свою квоту, может продать остаток — это и будут углеродные единицы.
Кроме того, компания может добровольно поставить себе цель сократить выбросы, например, чтобы повысить конкурентоспособность на международном рынке. Можно это сделать самостоятельно, подтвердить сертификатом признанной на рынке организации и получить углеродные единицы за снижение выбросов. А можно купить чужие единицы, вложившись таким образом в общее сокращение выбросов на планете. В углеродных единицах, то есть тоннах CO2-эквивалента, измеряют любые парниковые газы с учетом их способности влиять на глобальное потепление. Например, метан задерживает солнечное излучение в 25 раз сильнее, чем углекислый газ, поэтому в одной тонне метана 25 т CO2-эквивалента.
Соответственно, один из бонусов климатических проектов для бизнеса — доход от углеродных единиц. В теории их можно продать другим компаниям на международном или российском рынке.
На практике же на международный рынок еще надо попасть, а российского пока не существует, но об этом ниже.
Во-вторых, снижение углеродного следа стало крайне выгодно экспортным компаниям после того, как Евросоюз объявил о введении «углеродного налога» для продукции, ввозимой из-за рубежа. Компании, которые поставляют в ЕС электроэнергию, цемент, удобрения, алюминий, железо и сталь, с 2023 года должны будут отчитываться по выбросам, а с 2026 года — покупать специальные сертификаты, компенсирующие углеродный след.
Даже с учетом нарушенных торговых связей с Европой вопрос не теряет актуальности, поскольку наши восточные партнеры с Западом торгуют, а углеродный след учитывается по всей цепочке создания продукта.
«В условиях современной мировой экономики компании не могут позволить себе быть не вовлеченными в международные цепочки поставок — напротив, компаниям важно их сохранить. Для компаний, которые планируют оставаться на международных финансовых рынках, будь то Гонконг или Лондон, реализация данных проектов по-прежнему актуальна и выгодна», — говорит Евгений Шварц, руководитель Центра ответственного природопользования Института географии РАН, д. г. н., заслуженный эколог РФ.
В-третьих, у компании могут быть собственные внутрикорпоративные цели по устойчивому развитию, и климатические проекты способствуют их достижению.
Четвертый бонус климатических проектов — улучшение ESG-показателей и, как следствие, доступ к «зеленому» финансированию по привлекательным ставкам.
Кроме того, климатические проекты могут давать дополнительную прибыль, не связанную с защитой окружающей среды. Это касается, например, технологий по улавливанию и хранению углекислого газа. Собранный газ можно использовать для увеличения добычи нефти, в металлургии, пищевой промышленности, медицине.
Курс на поглощение
Климатические проекты в общем и целом бывают двух видов: природные и технологические. Природные работают с экосистемами и направлены на их защиту, восстановление, эффективное управление. Технологические реализуются в разных отраслях промышленности и транспорта.
Природные решения основаны на том, что растения улавливают углекислый газ из воздуха и запасают его в своих тканях. Чтобы получить углеродные единицы за такой проект, важно доказать, что его реализация увеличит объемы поглощения углекислоты. Для таких расчетов существуют специальные методики, а для их подтверждения (верификации проектов) — международные организации, такие как Verra, Gold Standard, GCC и другие.
Например, индонезийская компания PT Rimba Makmur Utama реализует проект по защите и восстановлению 149,8 тыс. га торфяной лесной экосистемы. Проект стартовал в 2010 году, углеродные единицы по нему будут засчитываться до 2070 года. А индийская Om Organic Cotton занимается улучшением свойств почвы на сельскохозяйственных землях, в том числе повышением ее способности поглощать углерод.
Природные решения очень часто связаны с лесом. Например, в 2020 году, по данным Ecosystem MarketPlace, наибольший объем сделок по продаже углеродных единиц был связан с лесоклиматическими проектами и проектами в области землепользования (Forestry and Land use) — 47 млн т CO2 в 2020 году при цене $5,59 за тонну CO2. Также вырос объем REDD+ проектов (Reducing Emissions from Deforestation and Forest Degradation — сокращение выбросов, обусловленных обезлесением и деградацией лесов).
«У леса наибольший потенциал в России — именно лес является основным поглотителем CO2, лесоклиматические проекты наиболее эффективные, но возможно и развитие других проектов, например, в области землепользования», — говорит Андрей Птичников, заместитель руководителя Центра ответственного природопользования Института географии РАН, к. г. н.
По данным компании ДРТ, в мире реализовано приблизительно 400 лесоклиматических проектов, при этом на текущий момент в России известно о трех таких проектах. Вот какую информацию собрали о них аналитики.
- Бикинский углеродный проект (2012–2013 годы) в Приморском крае: валидирован, углеродные единицы проданы. Получателем углеродных единиц был арендатор — община удэгейского народа «Тигр». На месте аренды создан национальный парк «Бикин».
- Проект компании «Тернейлес» в Приморском крае: начат в 2014 году, но не завершен; планируется возобновление проекта.
- Алтайский лесной проект: осуществляется с 2012 года, на данный момент не пройдена верификация.
А российская компания «Полиметалл» сообщила ДРТ о том, что рассматривает возможность реализации лесоклиматического проекта в Казахстане. Компания планирует высадить лес и ухаживать за ним так, чтобы экосистема стала стабильной. Правда, уже на стадии разработки проекта компания столкнулась с юридическими и техническими сложностями. Например, в Казахстане нет своих саженцев, и везти их, возможно, придется из Центральной России.
К технологическим климатическим проектам относится, в частности, все, что связано с технологиями CCS/CCUS (улавливания и хранения углекислого газа / улавливания, использования и хранения углекислого газа): это и увеличение нефтеотдачи пластов, и использование ископаемого топлива с CCS, и биоэнергетика с CCS.
В России такой проект, по данным ДРТ, реализуется в Нижегородской области совместными силами «Сибура» и компании «ЛиндеГазРус». На одном из участков завода «Сибур-Нефтехим» в Нижнем Новгороде планируется собирать CO2, который сейчас является отходом производства. Эту углекислоту будут доводить до товарного качества и продавать потребителям. Проект стоимостью $10 млн позволит сократить выбросы парниковых газов заводом на 7%. В будущем «Сибур» планирует его верифицировать для монетизации углеродных единиц.
Другие компании занимаются исследованиями на схожие темы. Так, по информации ДРТ, «Интер РАО» изучает возможность эффективного извлечения CO2 из дымовых газов энергоустановок генерирующих предприятий, а АЛРОСА исследует способность кимберлитовой породы поглощать парниковые газы из атмосферы.
В чем проблема
Климатических проектов в России могло бы быть больше, если бы не целый ряд «но». Аналитики ДРТ сделали запрос представителям 44 компаний, из которых 20 не захотели давать комментарии на эту тему, а 24 поделились своим опытом в глубинных интервью или кратких опросах и рассказали, что именно тормозит процесс.
- Непроработанная нормативно-методическая база, особенно по лесоклиматическим проектам. Например, утвержденные правительством РФ «Правила верификации результатов реализации климатических проектов» вступили в силу лишь в сентябре 2022 года. Да, есть международные верифицирующие организации, но их услуги стоят дорого, а их требования к проектам и методам оценки сокращения выбросов могут отличаться от тех, что уже используются у нас.
- Участники опроса видят перспективу в том, чтобы обеспечить международное признание российской системы верификации результатов климатических проектов. Важно, чтобы российский подход позволял выйти на формирующиеся углеродные рынки других стран — такого мнения придерживаются, в частности, представители компаний «Северсталь», «ФосАгро» и «Интер РАО».
- Недостаток опыта и знаний. «Были бы полезны публикации с описанием основных шагов, которые должна предпринять компания, ссылками на основных участников и контрагентов, вовлеченных в процесс», — приводят аналитики слова представителя «Уралхима».
- Необходимость государственной поддержки. Бизнес не отказался бы от финансирования научных разработок, льготных кредитов и субсидий. И, опять-таки, от усилий государства по международному признанию российской системы верификации.
- Неопределенность в отношении спроса. Бизнес беспокоят возможные ограничения в отношении зачета российских углеродных единиц на международных рынках.
Соответствующего внутреннего рынка в России еще нет. Пока планируется только запустить пилотный проект по введению квот на выбросы парниковых газов на Сахалине, он стартует с сентября 2022 года.
В то же время, по прогнозам McKinsey & Company, к 2030 году в мире ожидается рост спроса на углеродные единицы более чем в 15 раз, к 2050 году — вплоть до 100-кратного роста спроса. Объем мирового добровольного рынка углеродных единиц может достигнуть отметки $200 млрд к 2050 году. Ожидается, что цена углеродной единицы на добровольных рынках будет расти на 20% ежегодно в течение следующих пяти лет. Так что перспективы для климатических проектов открываются обширные — вопрос только в том, насколько мы сумеем ими воспользоваться.
Фото: Юрий Смитюк / ТАСС