Рождение
Я готовилась почти полгода, и, разумеется, все рисовалось мне иначе. «Это совсем другая, не патологическая, а очень естественная боль», — говорили мне. «Это, нуууу, как слетать в космос». «Самое большое счастье в твоей жизни». «Принимать боль и расслабляться». «Расслабиться не получится, старайся хоть не зажаться». «Пропускай спазмы через и мимо себя, как будто это происходит не с тобой». «Представь, что это — такие сильные волны». А бабушка сказала так: «Учти: все терпимо. На ор силы не трать».
Я уныло ждала «сильных волн» в больнице три ночи, и когда они начались, пыталась мерить их заранее скачанным приложением. В темной палате с сочащимся из окна фонарным светом я прыгающими руками нажимала start на экранчике с рамочкой из сосок-пустышек, дисциплинированно стараясь не жать слишком рано: я помню, что надо на пике, а где он, этот пик — сейчас уже невыносимо больно или нет? Моя соседка храпела. Я слушала ее храп уже долго, и он меня не раздражал; когда началось, я поняла вдруг, что это невыносимо, и нужна музыка: самая простая электронная, ритмично и низкочастотно бьющая по темени. Перебежками, как между налетами артиллерийского огня, я пыталась выполнить чудовищной сложности комбинацию, где требовались включение в сеть, раздача себе интернета, введение пароля, поиск наушников с нужным штекером и музыки. Когда я нажала на плей, по причине, которая навсегда останется тайной, включились самые пошлые, самые пересахаренные и жирные венские польки. Тогда я заорала.