«Евгений Онегин» и «Онегин-блюз»
Об Александре Сергеевиче Пушкине, 225-летие которого отмечалось в прошлом месяце, о том, сколь творчество великого поэта созвучно нынешним временам и как может приобщаться к нему современный театр, мы говорим с театральным режиссером Михаилом Цитриняком.
«Знание – сила»: Михаил Григорьевич, 6 июня исполнилось 225 лет со дня рождения Пушкина. Вы прикоснулись к творчеству Александра Сергеевича, поставив спектакль «Онегин-блюз»1. Это случилось в 2018 году. Спектакль идет до сих пор, и билеты на него купить нелегко. Мы побывали на этом спектакле, и он нам понравился. Пушкин и блюз органично соединились. Правда, на саксофоне играл не Игорь Бутман, как было первое время, а Вероника Кожухарова, но она тоже прекрасный музыкант. Как возникла идея такого соединения пушкинского текста с блюзом? (Хотя там звучит и классическая музыка в исполнении струнного квартета). Почему Пушкин? Это случайно? Или все-таки это некая закономерность для вас?
Михаил Цитриняк: Как это часто бывает – случайность. Известный актер Алексей Гуськов предложил мне встретиться с ним и Игорем Бутманом, чтобы обсудить одну идею, которая у них появилась. Мы встретились в офисе у Бутмана. Алексей говорит: знаешь, я на творческих вечерах часто читаю стихи Пушкина, отрывки из «Евгения Онегина», и вижу, с каким напряжением зрительный зал слушает. Кроме того, играю в спектакле Римаса Туминаса «Евгений Онегин» у нас в Вахтанговском, там тоже очень теплая реакция зала. Может быть, нам что-то сделать по Пушкину? Я смотрю на него, на Игоря Бутмана, говорю: если речь идет о варианте, когда один читает, а другой играет, при этом актер, читая, мешает музыканту играть, а музыкант мешает ему читать – то это не для меня. (Прошу прощения у всех, кто ровно так и делает). Это самый простой вариант: вроде как интеллигентно читаем Пушкина или там неважно кого, и, параллельно, интеллигентненько что-нибудь играем… Мне не нравилось, как это происходило у Михаила Казакова, скажем. Мне очень нравилось, как читает Казаков, нравилось, как играет великий Алексей Козлов, а позже – Игорь Бутман. Но я не видел за этим выстроенного смыслового ряда. И, если что-то делать по Пушкину, надо делать спектакль. Смотрю на Бутмана. Он говорит: ты на меня смотришь и думаешь: зачем здесь саксофон? Я в ответ: Игорь, ты сам озвучил мою мысль. Давайте сделаем так – если я пойму, зачем здесь саксофон, то мы будем работать. Я сейчас выпускаю спектакль, дел хватает, но обещаю – буду думать.