Гигиенические истории
С привкусом керосина и французским ароматом хлорки
Ванная минус. Функционализм безжалостный и беспощадный
Ереванская квартира бабушки Жени на улице Пушкина, 37 [знаменательные цифры в жизни (?!) поэта] обладала всеми архетипическими достоинствами коммунальной квартиры – отсутствием удобств и неуживчивыми соседями.
За неимением иных, по скудности 1920-х годов, дом был построен из экологических материалов – камня и дерева – в стиле аскетичной анти-эстетики и в полном соответствии с идеями радикального европейского функционализма, сводящего жизнь до сурового эксперимента выживания. Обученный в Швейцарии архитектор Баграт Аразян придумал дом с большими, слишком большими для жаркого южного города ленточными окнами в пять створок, непримечательным фасадом из серого шершавого цемента, неудобный во всех мыслимых смыслах. Эстетические уступки армянскому стилю начинались цоколем из рустированного камня и неожиданно продолжались со двора старо-ереванскими деревянными балконами, стыдливо спрятанными за кулисами фасада и украшенными пилеными фигурными плашками-решетками. Время несоответствия желаний и технических возможностей привело к тому, что квартиры отапливались дровяными стенными печами. И здесь странности множились, так как подход к печи был только у соседа, и нам приходилось отапливать комнату печкой-буржуйкой. То же – с ванной. Помещение было, но вода не была подведена.
Солнечные ванны с видом на Арарат
Балконы нашего третьего этажа смотрели на гору Арарат. Бабушка Женя ставила на балконе большой оцинкованный таз, наполняла его водой. Вода нагревалась горячим южным солнцем, и я, трех-четырехлетний дошкольник, принимал ванны, которые по понятной причине называл «солнечными». В таз запускался вырезанный из деревяшки кораблик (Ноев ковчег?), и я наблюдал Арарат, воображая себя великим (большим) путешественником, покорителем библейской горы. Такая картина составляла естественную декорацию начальных лет моей жизни.