Реквизит
Хрустальная честность
На фабрике Lalique пользуются почти теми же технологиями, что и при основателе легендарной компании. А получаются в итоге вещи, которые выглядят всегда современными.
Стекольное и хрустальное производство для Эльзаса — такой же проверенный столетиями специалитет, как, скажем, оружейный промысел для нашей Тулы: соответствующие мастера облюбовали эти края еще в XV веке. Впрочем, самый знаменитый производитель региона поселился в эльзасской деревне Винген-сюр-Модер только в начале 1920-х годов. В это время Рене Лалик, едва ли не самый предприимчивый и креативный ювелир ар-нуво, окончательно решился оставить прославившее его ремесло и занялся стеклом. Благо Эльзас именно после Первой мировой стал французским, и разместить там производство было не столько закономерно с точки зрения традиций, но и просто-напросто выгодно. В новой сфере деятельности Лалик привычно достиг сенсационного успеха, став одним из символов новой художественной эпохи, ар-деко.
Сегодня мастера Lalique работают на том же месте, что и при отце-основателе, а вилла самого Рене Лалика — просторный фахверковый дом в эльзасском стиле — по-прежнему стоит на окраине Вингена (только недавно стала бутик-отелем с трехзвездочным мишленовским рестораном). Кажется, что самая радикальная революция в производстве случилась почти шестьдесят лет назад, когда сын Рене Лалика начал производить вместо стекла хрусталь. Но по отцовским моделям Технологический процесс по-прежнему строится на ручном труде, и каждое изделие на многодневном пути от расплавленной хрустальной массы до сверкающей вазы, скульптуры или панели проходит через руки не менее чем десяти мастеровспециалистов. Заложенные почти сто лет назад принципы эстетики Lalique тоже свято оберегаются. Это не косность, а трезвый расчет. Созданные еще Рене Лаликом вазы (скажем, Bacchantes, Tourbillons или Languedoc) без всякого дополнительного маркетинга остаются бестселлерами марки. Новые коллекции тоже часто подчеркивают абсолютную преемственность. Так, коллекция ваз и чаш Glycines вдохновлена лаликовским парфюмерным флаконом 1920 года, а коллекция Anemone построена на повторении одного мотива — цветка анемоны, особенно любимого Лаликом еще в его “ювелирный период”. Наверное, найдется мало марок, которые так гордо и так эффектно эксплуатируют свое прошлое — и притом никогда не выглядят старомодными.