Письмо редактора
Где проходит граница между личным и публичным? Многие интерьеры никогда не попадут в журнал просто потому, что их хозяева не готовы показать свой дом посторонним. Кто-то согласен пустить фотографа при условии, что сам останется в тени. И лишь единицы открывают для нас не только свой дом, но и свою жизнь.
Максима “Мой дом — моя крепость” появилась в XVI веке, в контексте английского права на неприкосновенность жилища, но уже в Чатал-Хююке, одном из древнейших городов, где люди не умели ковать железо и только-только научились делать глиняные горшки, существовали семейные дома. Что, впрочем, еще не означало приватности — большую часть своей истории люди, за исключением самых привилегированных, жили в большой скученности и часто всей семьей в одной комнате. Когда в 1920 году конструктивисты придумали строить дома-коммуны, они явно опередили время — даже в коммуналках с одним туалетом на десять семей люди ревностно охраняли границы своей территории. Только в XXI веке в жизнь стали входить коливинги — и то непонятно, приживутся ли. Такой уклад все еще выглядит радикально — но мы уже считаем приемлемым выкладывать завтраки в инстаграм (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена) и выходим в рабочий зум из спальни.
Представления о приватности медленно, но постоянно меняются. Наблюдать за этим очень увлекательно — не забывая обустраивать и свою частную территорию. А мы, как обычно, будем вам в этом помогать.
Портрет: Александр Толстов / архив AD