Доигрались
Противостояние ведущих нефтяных держав — Саудовской Аравии, России и США — привело к отрицательной цене фьючерсов на нефть. Как это было?
Весной 2013 года президент «Роснефти» Игорь Сечин отправился в командировку через Атлантику на главную мировую нефтегазовую конференцию. Это были лучшие времена для нефтяников — котировки находились на уровне $100–110 за баррель. В Хьюстоне традиционно собирались руководители глобальных концернов ExxonMobil, BP, Royal Dutch Shell, крупнейшие инвестбанки и влиятельные политики, например бывшие президенты США Джордж Буш, Билл Клинтон, экс-председатель ФРС Бен Бернанке. После покупки ТНК-BP и заключения контрактов с Glencore и Vitol на $10 млрд в 2013 году «Роснефть» вошла в мировую высшую нефтяную лигу. В своем докладе «Новая эра нефти» Сечин обрисовал масштаб будущего партнерства «Роснефти» с Западом: «Мы приглашаем ведущие компании — поставщики оборудования и услуг участвовать в освоении арктического шельфа. Только на первом этапе освоения шельфа суммарные инвестиции составят порядка $500 млрд — эффект будет ощутим в глобальном масштабе».
После серии встреч за закрытыми дверями Сечин выглядел довольным и уверенным в будущем. Весной 2020 года цена на нефть опустилась до исторических минимумов, фьючерсы стали торговаться в минус, нефтяники думают над консервацией скважин и ищут места для хранения излишков.
Пломбы на скважины
На обратном пути из США по поручению президента Владимира Путина глава «Роснефти» заехал на похороны венесуэльского президента Уго Чавеса, с которым была связана часть глобальных планов Москвы по освоению энергетических рынков Латинской Америки и США. Год спустя Запад ввел экономические санкции в отношении России. Планы Сечина по глобальному позиционированию пришлось корректировать. Место россиян на нефтяной площадке в Хьюстоне заняли арабские шейхи и китайские топ-менеджеры. Между тем американская нефтедобыча уверенно пошла в гору. Благодаря огромным инвестициям и ноу-хау американцам удалось снизить себестоимость сланцевой нефти с $70 до $35–40 за баррель, что позволило им нарастить долю на рынке. Спокойно наблюдать за ростом нового конкурента в Москве и Эр-Рияде не могли. Ведь в России нефтяные доходы формируют около 40% бюджета, в Саудовской Аравии — более 70%. Началась большая игра. К чему она привела?