Платить лицом
Кто и зачем решил собирать цифровые слепки личности россиян и при чем здесь разногласия Сбербанка и ЦБ?
«Разнарядка банкам по введению похожа на разнарядку по вступлению в комсомол», — сетовал заместитель министра финансов Алексей Моисеев на совещании в Совете Федерации 18 декабря 2019 года. Речь шла о подключении банков к Единой биометрической системе (ЕБС). О ее создании во всероссийском масштабе ЦБ объявил осенью 2016 года и три года строил ее вместе с Минкомсвязи, «Ростелекомом» и ФСБ. Cистему планировалось ввести к концу 2019 года: граждане должны были получить возможность сдать биометрию в любом отделении любого банка, но проект забуксовал и почти встал.
Как начинался один из самых громких финтех-проектов ЦБ, какую роль в нем сыграла ФСБ и почему даже спустя почти четыре года он вызывает ожесточенные споры?
Динамическая модель человека
В мае 2016 года глава Сбербанка Герман Греф, возможно, устав от мемов «где карту получали, туда и идите», объявил, что банк в ближайшие два-три года откажется от пластиковых карт, заменив их двумя технологиями — распознаванием лица и голоса. И уже в июле 2017 года в офисе Сбербанка Agile home на Кутузовском проспекте появился первый банкомат со встроенной биометрией, клиенту нужно было всего лишь показать лицо, карта для совершения операций не требовалась.
В том же 2016 году о создании ЕБС объявил ЦБ. Ее обсуждали и раньше, но летом 2016 года как будто куда-то заторопились, говорит источник Forbes, близкий к «Ростелекому»: «Буквально за три месяца прошли все совещания, была разработана идея. Это было самое быстрое согласование в госорганах в моей карьере». Такая спешка была нужна, чтобы не допустить появления монополии Сбербанка на рынке биометрии, объясняет источник.