«Математическое невежество снижает качество жизни россиян»
Почему олимпиады часто вредят, какая наука сегодня в моде и почему в России так плохо знают математику — обо всем этом «Ъ-Науке» рассказал ректор Адыгейского государственного университета Дауд Мамий.
«Уехавшие дети все равно остаются нашими»
— Когда вы мехмат заканчивали, о чем вообще молодежь мечтала? Что казалось важным, куда хотелось идти?
— Это было особое время. Я закончил мехмат в 1987 году, а аспирантуру в 1990‑м, поэтому мечтали о том, как бы выжить. Многие мои однокурсники пошли работать в закрытые институты — «ящики», кто‑то поступил в военные академии, некоторые пошли в зарождавшийся тогда бизнес. Те, у кого получалось с наукой, поступили в аспирантуру. Среди них оказался и я. Аспиранты мехмата в то время продолжали учиться, писали диссертацию и, как правило, не работали. Наука и учеба занимали почти все время, правда, и стипендия была хорошая. Тогда зарплата у молодого инженера была рублей 110–120, стипендия у студента — 40 рублей, а аспиранты первого года получали 130, второго — 140, третьего — 150.
— Так какие же направления были модными? Или к кому тогда хотелось идти? Ведь выбор был потрясающий.
— Да, тогда на мехмате МГУ было такое созвездие математиков, которого, наверное, нигде в мире никогда не было. Владимир Арнольд, Сергей Новиков, Яков Синай… всех выдающихся людей просто не перечислить. До сих пор помню то волнительное ощущение, когда ты ходишь в сентябре в ожидании того, когда на досках объявлений кафедры вывесят спецкурсы и спецсеминары на текущий семестр. По сути, всю вторую половину дня мы проводили, посещая спецкурсы и спецсеминары. Это была очень насыщенная, но и очень интересная жизнь. Люди ходили кругами по этажам мехмата и обсуждали математику. Были очень демократичные отношения, ты мог запросто подойти к известному математику и пообщаться с ним на разные темы. Все, кто прошел через это, счастливые люди, потому что они прикоснулись к чему‑то великому, лучшему на тот момент в мире. Сейчас такого пространства нет нигде.