Тема номера / Чемпионы роста / Производство
Обертки и фантики
Как торговец акциями из Татарстана научился продавать упаковку для еды
Татарстанский бизнесмен Айрат Баширов свою продукцию видит буквально повсюду: в любом продуктовом магазине, от маленького ларька у дома до сетевого гипермаркета, есть товары компании «Данафлекс». Она выпускает гибкую упаковку, в которую обернута самая разная еда, от мяса и сыров до конфет и кофе. В этом году «Данафлекс-Нано», один из трех заводов Баширова, впервые вошел в рейтинг быстрорастущих компаний страны
О том, как начинался упаковочный бизнес, Айрат Баширов рассказывает спокойно, даже с легким недоумением: говорит, ничего необычного в истории компании нет. Это не значит, что все получалось легко и сразу, скорее наоборот — предприниматель «вляпался» во все проблемы, с которыми может столкнуться новая производственная компания, признается он.
В начале 1990-х Баширов уехал из Казани к двоюродному брату в Ригу, чтобы там создать свой бизнес. Довольно скоро брат уехал из Латвии, а Баширов решил задержаться: говорит, хотел «попробовать поработать за границей». В Риге Айрат занимался всем, что могло принести быстрый доход. Например, возил из России мелкие товары вроде набирающих популярность шоколадок «Сникерс»: Латвия как раз ввела в оборот собственную валюту, было выгодно покупать товары за быстро обесценивающиеся рубли и продавать за более стабильные латы. Затем Баширов открыл в Риге бизнес по обмену валюты, главными клиентами которого стали российские военные, получавшие зарплату в рублях. Закономерно, что после возвращения в Казань он первым делом открыл именно пункт обмена валют: курс менялся каждый день, работать было интересно, вспоминает он.
Первый миллион долларов Баширов заработал в конце 1990-х годов: в 1998-м он открыл в Казани инвестиционную компанию «Диалог-инвест», которая скупала акции различных заводов и компаний республики, от «Татнефти» и Казанского вертолетного завода до местного хлебозавода, и торговала ими на бирже РТС. Около четырех лет бизнес шел довольно успешно, у Баширова появились свободные деньги, которые он тогда вкладывал в акции — в основном в бумаги «Татнефти». Когда в 2001 году его знакомый Азат Габидуллин пришел с идеей инвестиций в проект завода по производству гибкой упаковки, Баширов согласился.
Дело выглядело не очень сложным и прибыльным: в начале 2000 х годов российский рынок упаковки рос на 15–20% в год, при этом практически всю упаковку для своих продуктов производители еды завозили из-за рубежа. В 2000 году, когда предприниматель с партнером стали обдумывать идею, рынок гибкой упаковки в России составлял примерно $50 млн, вспоминает Баширов.
«В это время в России начали расти крупные сети супермаркетов, появлялись гипермаркеты, а у них требования к упаковке были гораздо выше, чем у рынков и небольших магазинов. Спрос на упаковку был огромный, а крупных российских игроков еще не было. Момент выхода на рынок казался очень удачным», — объясняет он. К тому же Габидуллин был человеком из отрасли, он уже занимался производством этикеток и понимал, как должно быть устроено производство.
Но партнеры просчитали не все факторы: в 2001 году вместе с «Данафлексом» на рынок вышли сразу несколько новых «упаковочных» компаний. Конкуренция резко обострилась, маржа начала сжиматься, цены на сырье — резко расти. В тот момент практически все материалы для упаковки были импортными, поэтому цены сильно зависели от растущих курсов валют. «Внезапно оказалось, что удачный момент мы пропустили, никакого легкого заработка не будет, придется выживать», — вздыхает Баширов.
В запуск первой производственной линии Айрат вложил чуть больше $1 млн собственных денег. «По факту это были две машины: одна печатала упаковку, другая резала. Ни о каком сложном производстве или высоком качестве тогда речи не шло», — говорит он. Довольно быстро стало понятно: нужно срочно наращивать мощности, для того чтобы завод не был хотя бы убыточным. Это означало необходимость новых инвестиций. У Габидуллина денег на развитие компании не нашлось, Баширов выкупил его долю и за следующие два года вложил в бизнес еще $4 млн — все, что у него на тот момент было. И все равно на выходе получил лишь $2 млн убытков.
Жадность против страха
Первые два года все шло наперекосяк, говорит Баширов: компании не хватало заказов, знаний, людей. Наладить продажи не получалось: бизнесмен лично изучил рынок, ездил по производителям, предлагал услуги компании, но «Данафлекс» никто не знал и работать с «ноунеймом» никто из крупных игроков пищевого рынка не хотел. Дело сдвинулось на казанской компании «Холод», выпускавшей популярное в Татарстане мороженое «Батыр». Вообще упаковка для мороженого — один из самых технологически простых продуктов, не требующих наличия серьезного оборудования, объясняет Баширов, но даже этот заказ удалось получить с большим трудом. На нем компания училась делать продукт. «Мы ведь тогда ничего не умели: убили тонны материалов, пока не научились производить качественный продукт», — рассказывал Айрат в интервью казанскому журналу «Деловой квартал».
Чтобы переходить на более сложные продукты, компании нужно было новое оборудование и время на разработку, и все это требовало новых инвестиций. И если бы у Баширова тогда не хватило собственных денег, первые два года компания вряд ли бы пережила — пришлось бы зафиксировать убытки и продать бизнес. «Но жадность победила страх, очень не хотелось терять уже вложенное, поэтому пришлось инвестировать еще и еще. Я продал все акции, которые мне тогда принадлежали, вышел из всех других проектов — все, чтобы «Данафлекс» выжила», — рассказывает он.
Усилия принесли результат: после двух «черных» лет производство начало приносить прибыль, а в середине 2000-х годов «Данафлекс» росла уже примерно на 100% в год в объемах производства. С 2 тыс. т продукции в 2004 году компания выросла до 8 тыс. т к концу 2000-х, а сейчас производит более 65 тыс. т пленок и упаковок в год, утверждает бизнесмен. Упаковку казанской компании закупают бренды Makfa, «Мистраль», «Махеев», Mr.Ricco, Choco Pie, Chupa Chups, KitKat, Lay's и ряд других.
К 2009 году завод на 10 тыс. кв. м приносил примерно 2 млрд руб. выручки в год. Тогда настал критический момент, вспоминает Баширов: нужно было расширяться дальше, но мощностей первого завода не хватало, а на строительство нового компании требовалось около €100 млн, которых у Баширова не было. «Мы могли бы взять кредит в банке, но даже для нас в тот момент это был довольно рискованный проект, поэтому выгоднее было искать инвесторов в капитал, которые разделили бы с нами наши риски», — рассказывает Баширов.
Упаковка в стиле нано
Весной 2007 года Владимир Путин в послании Федеральному собранию назвал нанотехнологии одним из главных приоритетов в развитии науки и техники и предложил создать в стране «Российскую корпорацию нанотехнологий». Спустя пять месяцев такая корпорация, известная сегодня как государственная компания «Роснано», была официально зарегистрирована и получила в управление 130 млрд руб.
Первые годы корпорация активно искала на рынке проекты для инвестиций: главное условие было в том, чтобы компании занимались нанотехнологиями. «Данафлекс» в это же самое время искала инвестора для своего второго завода, ничего не зная ни о корпорации, ни о нанотехнологиях. «Мы были в поисках, когда услышали об этом предложении. Дело в том, что одна из технологий, которую мы планировали развивать на новом заводе, — это металлизация, нанесение на упаковочную пленку очень тонкого слоя оксидов металла, — говорит Баширов. — Она помогает делать упаковку, даже прозрачную, с очень высокими барьерными свойствами, в том числе от ультрафиолета, это нужно для продуктов, которые лежат на прилавке на свету. Толщина этого слоя приблизительно 15 нанометров, а это и есть те самые нанотехнологии».
В «Роснано» сразу заинтересовались. «Мы тогда как раз пристально рассматривали рынок упаковки. Производств уровня «Данафлекса» в стране были единицы, а отработанной технологией металлизации и производства барьерных слоев на тот момент вообще никто не обладал», — рассказал журналу РБК управляющий директор УК «Роснано» Владимир Коновалов, вошедший в совет директоров «Данафлекс-Нано» после заключения сделки.
Переговоры с «Роснано» шли около девяти месяцев: госкомпания проводила экспертизы производства и технологий, изучала Баширова и его компанию. В итоге из примерно 2,5 млрд руб., потраченных на запуск нового завода «Данафлекс-Нано», компания Баширова вложила 1,25 млрд руб., а «Роснано» — 1,2 млрд руб., инвесторы при этом получили 51 и 49% акций соответственно. «Мы сразу договорились, что через пять лет они выйдут из этого проекта; так и вышло, в 2016 году мы выкупили свою долю. За это время компания в целом выросла в несколько раз, и 2016 год мы закрывали с выручкой 9 млрд руб.», — рассказывает Баширов.
«Данафлекс-Нано» — одна из самых успешных инвестиций «Роснано», утверждает старший управляющий директор УК «Роснано» Дмитрий Пимкин: «У нас есть более прибыльные кейсы, например в сфере медицины, но среди производственных проектов «Данафлекс-Нано» — один из самых доходных». На выходе компания получила в два раза больше денег, чем вложила, — около 2,5 млрд руб.
Вместе с деньгами и профильной экспертизой «Роснано» привнесла в бизнес Баширова и «болезнь госкомпаний» — бюрократию, говорит бизнесмен. «Отчетности стало гораздо больше, сильно снизилась скорость принятия решений: раньше я ни от кого не зависел, теперь же нужно было каждую идею проводить через совет директоров», — говорит Баширов. Но к этому можно приспособиться, добавляет он, к тому же у такого подхода есть и плюсы: пока проведешь предложение через совет, пока убедишь всех участников, поневоле задумаешься, правильно ли поступаешь. «В любом случае благодаря этим инвестициям мы вырвались вперед в отрасли, и это того стоило», — подытоживает бизнесмен.
Тонкие технологии
Когда Баширов слышит, что гибкая упаковка — продукт несложный в производстве, он только разводит руками. «Давайте возьмем самый простой и понятный пример, обертку для конфет с твист-эффектом, то есть с эффектом «памяти»: один раз завернули, и она сохраняет форму. Так вот, чтобы сделать такую обертку с нуля, потребуется больше года», — говорит он. Нужно подобрать материалы, разработать рецептуру, провести испытания, подготовить пробные партии, показать заказчику, внести корректировки. И такой процесс сопровождает каждый продукт, выпущенный компанией.
Разработка одной упаковки в зависимости от специфики продукта может занимать от шести месяцев до двух лет. Начинается все с подбора материалов для производства пленок: в одной упаковке или обертке может быть пять-десять слоев из разных материалов с разными свойствами. Каждая пленка производится отдельно, при этом даже пленки из одинакового сырья для разных продуктов могут быть разными: меняется толщина и пропорции разных материалов. «Нельзя просто поставить в подвале машинку для печати и штамповать упаковку — иначе, наверное, этим занимался бы каждый второй», — объясняет Баширов.
Весь процесс разработки упаковки для какого-нибудь продукта компании может идти годами, а результат иногда даже засекречивается: компания подписывает соглашение о неразглашении, если в продукте используются специально созданные для конкретного проекта технологии, например пленки или клеи с особыми свойствами. Работу над каждой упаковкой компания начинает в R&D-подразделении: там подбираются материалы и делаются первые образцы. Часть исследований для «Данафлекса» ведет германское Общество Фраунгофера (Fraunhofer-Gesellschaft) — объединение институтов прикладных исследований.
Такого быстрого роста, как в начале 2000-х годов, больше нет — рынок растет в лучшем случае на 3–5% в год. Объемы требуемой продукции увеличиваются медленно, конкуренция растет, и чтобы бизнес продолжал развиваться, сейчас не остается ничего, кроме как начинать делать продукты, которые в России никто не производит, говорит Баширов. Так, компания первой в стране начала делать тубный ламинат (упаковку для тюбиков зубных паст) и пленки для памперсов. «Это тоже тонкая работа — сделать дышащую пленку, которая пропускает жидкость в одну сторону и не пропускает в другую. Для этого материал нужно растянуть так, чтобы появились микропоры определенной формы», — объясняет Баширов.
В год по миллиарду
Сегодня упаковка, производимая на всех трех производственных площадках «Данафлекса» — двух в Казани и запущенном в начале 2017 года заводе в особой экономической зоне «Алабуга», занимает приблизительно 15% российского рынка. Среди других больших игроков — австрийская Mondi, купившая крупного российского производителя «Уралпластик», санкт-петербургские «Полиграфоформление-ФЛЕКСО» и «Конфлекс», ивановская «Лиматон-Упаковка».
По словам Дмитрия Пимкина, всего на российском рынке около десяти крупных компаний и огромное количество небольших производителей: «Рынок очень фрагментирован: сами подумайте, для запуска простейшего производства достаточно помещения двух-трех единиц оборудования».
В ближайших планах Баширова — отвоевать у конкурентов еще 10–15%, но это будет непросто, признается он. «Даже транснациональным компаниям, которые строят тут свои заводы и скупают местных производителей, занять такую долю сложно, и уж тем более никому из них не удастся и близко подойти к отметке в 50%», — уверен бизнесмен. Все покупатели упаковки предпочитают работать сразу с тремя-четырьмя поставщиками, только так им удается регулировать на рынке цены, объясняет он. Кроме того, упаковка — очень «локальный» бизнес: нужно быть как можно ближе к покупателю, иначе наладить плотный поток поставок не выйдет.
Именно поэтому следующий большой проект Баширова — европейский завод, который уже строится в Чехии и, по плану предпринимателя, начнет работу в сентябре 2018 года. «Европейский рынок упаковки в 15 раз больше российского, а у нас есть опыт, оснащение и технологии, чтобы на нем конкурировать», — уверяет Айрат.
Правда, признает он, доверия к российским поставщикам в Европе нет, компании опасаются сбоев в поставках или проблем на таможне. «Но если у нас будет свой завод на территории ЕС, то это все решаемо. При этом основной объем производства будет в России, в Чехии будет маленький по европейским меркам заводик. Мощностей у нас хватает: каждый год инвестируем по 1,5–2 млрд руб. в строительство и новое оборудование», — говорит Баширов.
По его словам, почти вся прибыль компании реинвестируется в развитие бизнеса. Третий по счету завод в ОЭЗ «Алабуга» обошелся «Данафлексу» приблизительно в $50 млн, европейский проект — еще в €38 млн. Это не только деньги компании: по словам Баширова, доля кредитов во вложениях компании составляет около 70% и лишь 30% вкладываются из прибыли. Но в будущем это соотношение будет меняться в сторону отказа от заемных средств, надеется он.
В ближайшее время Баширов планирует открыть большой исследовательский центр, чтобы ускорять разработку новых пленок и материалов. Говорит, создание принципиально новых решений нужно ставить на поток, иначе конкуренции не выдержать — ни на российском, ни тем более на европейском рынке.
$5 млн вложил Айрат Баширов в основание своего производственного бизнеса
65 тыс. т в год составляет объем производства упаковки и пленки у компании «Данафлекс»
15% российского рынка гибкой упаковки занимает продукция производства «Данафлекса»
Источник: данные компании