Формирование
В мастерской у скульптора Тараса Левко высокие потолки. Под ними живут скульптуры, инструменты, гипсовые слепки, заготовки. Работы монолитные, цельные, без декора и других «глупостей», как и сам мастер. Руки — тяжелые, мужские — в глине, борода, седина, глубокий баритон; курит ароматный табак, заваривает крепкий кофе, говорит веско и по сути.
Я в профессии с четырех лет. Папа привел в Дом пионеров, в скульптурную студию, потом была художественная школа, затем художественное училище и институт им. В. И. Сурикова, отделение скульптуры. В юности работал на каменоломнях с песчаником. Немного отходил от профессии, но потом опять возвращался: родители так научили — если ты выбрал дело, надо им заниматься постоянно. Скоро будет 50 лет, как я занимаюсь скульптурой.
Скульптура — это труд, физический и умственный. Включаешься в работу и делаешь, пока усталость не сломит. Идешь спать, спать не можешь, снова работаешь. Это самовыражение. И это пробы, ты ищешь свой стиль; когда он появляется, ты его совершенствуешь. Новое невозможно придумать, со временем эксперименты проходят, и ты приходишь к архаике, к первобытному искусству, к простым формам. Нужно сделать так, чтобы со всех сторон скульптура была гармоничной.
Скульптура — это философия.
Камень подсказывает, что тебе нужно делать, на каком этапе остановиться, где оставить грубую фактуру. Это диалог. Не всегда получается сделать из бронзы то, что ты можешь сделать из камня, и наоборот. Это как на разных языках разговаривать. У дерева тоже есть свой язык.
«Камень подсказывает, что тебе нужно делать, когда остановиться. Это диалог».
Каждый камень требует своей обработки. По мрамору, например, нельзя стучать под прямым углом, что называется «в тело». От этого остаются белые пятна, проникающие в глубь трещинами на сантиметр. Мрамор крепкий, но мягкий, со временем твердеет и портится. В России для него климат неподходящий, его обрабатывают специальными растворами, но вода находит лазейку.