В гостях у сказки
Картошечка со сметаной — это вечное томление по «бывшему», размышление о сущности времени, поиск того, чего уже никогда не найти.
Я родился в 2001 году. «Московскость» вареной картошки со сметаной для меня уже скорее фантазия, чем повседневная реальность, ностальгия родителей по тому, чего у меня на бытовом уровне никогда не было. Это миф о прошлом, а не еда на ужин, то, что ты постигаешь через рассказы и воспоминания, а не вкусовыми рецепторами и желудком.
Вареная картошка, сметана, соленые огурчики, черный хлеб — такая еда отсылает к определенному времени, это, как мне кажется, образ Москвы 60-х годов: плавное и постепенное налаживание частной жизни, появление идеи некого домашнего и семейного уюта, который, тем не менее, еще несет на себе отпечаток тягот прошлых лет. Не просто вареная картошка на всю семью (как раньше), но «картошечка» и к ней скромные и недорогие дополнения: черный хлеб, сметана, укроп, соленья, шпроты, у кого-то, может, сало или икра... Еда уже не просто насыщает и утоляет голод, но радует.
Однажды мне с однокурсниками довелось воссоздать и воплотить эту «советскую ностальгию», которая существует, кажется, только в фильмах. Нам дали ответственное поручение (вернее, мы сами вызвались его выполнить) принять американских студентов, то есть организовать для них полноценный вечер с гастрономической, образовательно-познавательной и тусовочной программами. В наши обязанности входила совместная готовка какого-то национального блюда, рассказ о нем и истории России в целом и просто непринужденная беседа на английском — «интернациональная коммуникация». Недолго думая, мы решили устроить ретровечеринку в комнате старой коммунальной квартиры моей бабушки, в доме 30-х годов. Дом этот совсем рухленький и числится в списках на снос, но желание погрузить гостей в советскую эстетику пересилило в нас стеснение и легкую боязнь показывать деревянные полы, обветшавшие стены и специальную систему смыва в туалете. Ветхость удостоверяла подлинность, а подлинность создавала впечатление уникальности и причастности к историческому — как раз то, что нам и было нужно. В общем, мы таки бедных американцев в нашу берлогу заманили, водкой и картошкой их отпотчевали, сало нарезали, икру дали попробовать, зачем столько пылящегося хрусталя на полках и почему стена у телефона в прихожей исписана карандашом, тоже рассказали. Даже в бар потом поехали все вместе. Американцы были в восторге: «московский дух» прочувствовали, ну а если и нет, то точно поняли, что он существует. Сало им понравилось, и от с