Пахлава
В сборнике рассказов Сергея Донатовича Довлатова «Чемодан» (1986) приведен примечательный диалог:
«Я спросил:
– Ты уверен, что пахлава растет в огороде?
– Я не знаю, где растет пахлава.
И знать не хочу» («Приличный двубортный костюм»).
Мы не будем столь нелюбопытны и неразговорчивы, как персонаж довлатовского рассказа, и сразу ответим, что пахлава растет из теста, которое замесили много столетий назад.
У этой восточной сладости – знатное античное происхождение. Область распространения пахлавы, или баклавы (как ее часто называют на Востоке), приблизительно совпадает с территорией Византийской (Восточной Римской) империи в пе-риод ее расцвета. Юго-восток Европы и Передняя Азия – вот откуда из-за завесы темных веков истории на авансцену нашего глобализованного мира вынесен был этот сладкий пирог с необычной начинкой, «соловьиная пахлава» (Арс. А. Тарковский. «Переводчик», 1960).
Пожалуй, древнейшее ее упоминание мы встречаем в сочинении древнегреческого писателя Афинея (II— III вв. н. э.) «Пир мудрецов». Он цитирует трактат Хрисиппа Тианского, озаглавленный «Хлебопечение», где, в частности, описывается, как жители Крита приготавливали небольшие лепешки под названием «гастрии», не уточняя, впрочем, греческий ли это рецепт или он перенят греками где-то на Востоке:
«Делается это так: взять орехи фасийские и понтийские, миндаль, мак, аккуратно поджарить, положить в чистую ступку и старательно растолочь; добавить фруктов, смягчить смесь вареным медом, добавить побольше перца, еще смягчить, – то, что получится, будет темным от мака. Раскатав полученное в виде четырехугольника, разотри белый кунжут, смягчи вареным медом, раскатай два куска и положи их снизу и сверху, чтобы черная начинка была посредине, и хорошо выровняй то, что получится» (кн. XIV, 57).