Слиятельные люди
Кто все еще делает бизнес на умирающем российском рынке M&A.
Черный Land Cruiser ехал из Киева в Харьков. Настроение у пассажиров было тревожное. В августе 2014 года в Донецкой и Луганской областях уже шли бои, несколько недель назад случилась трагедия с малайзийским боингом. В какой-то момент машина обогнала танки, двигавшиеся в сторону Донбасса. Среди пассажиров автомобиля был Сергей Айрапетов, партнер московского инвестбанка Aspring Capital. Не самая привычная ситуация для обитателя столичного Сити. В Харьков он ехал по делам: украинская IT-компания «Хартрон» продавала группе российских акционеров принадлежавшие ей 45% компании «КосмоТрас». Aspring выступал консультантом в сделке, и Айрапетов ехал ее закрывать.
К тому моменту Aspring Capital существовал чуть более года и специализировался на сопровождении сделок слияния и поглощения (M&A) объемом $50–200 млн. Через семь лет Aspring, по собственным данным, принял участие в организации двух десятков сделок почти на $800 млн в секторе технологий и телекоммуникаций, фармацевтики, медицины, потребительского сектора и торговли. По данным КПМГ, в 2020 году количество сделок слияния и поглощения в России упало на 15%, их общая стоимость — на 5%, до $60 млрд. Рынок «крайне тяжелый и небольшой», по словам московского инвестбанкира. За последние 10 лет его просто смело несколькими волнами, говорит Forbes собеседник из другого инвестбанка, занимавшийся сделками M&A: «После кризиса 2008–2009 годов случился огромный передел, активы забирали госбанки, затем ЦБ чистил рынок от плохих банков, а ведь у них были заемщики. В 2014 году был Крым, потом санкции и скачки валютных курсов. А когда рухнули банки «московского кольца», на рынке просто мало что осталось». Разве что единичные случаи.