Божий одуванчик
Только что я съела самые вкусные в моей жизни мидии. А основным курсом немец Вольфганг Тёпфер подает треску с соусом из лобстера и пюре из зеленого горошка. 13 лет назад Тёпфер был шефом ресторана Grand Hotel в Осло и в том числе отвечал за банкеты Нобелевской премии (ежегодно 250 торжественных «без орехов», «без лактозы», «без глютена», «без соли», «без калорий» для самых влиятельных людей планеты). Теперь Вольфганг представляется как «муж этой невероятной женщины»: подав рыбу, он кладет руки на плечи сидящей передо мной Беаты, вместе с которой они управляют небольшой гостиницей, основанной в 1873 году в идиллическом прибрежном Лиллесанне на юге Норвегии. Я смотрю то на них, то в свою тарелку, и мне хочется плакать от счастья.
В Москве я от счастья не плачу. Хотя бы потому, что здесь, в принципе, некогда плакать — надо работать. Тут всем не до любви и даже не до ненависти. Коммерчески успешные люди заговорщически щурятся, рассчитывая на понимание с полуслова: «Ну вы же знаете, какие вкусы у гостей, они просят — мы даем». У кого дела идут не очень, говорят то же самое, но только с выражением обиженного художника на лице. Да уж какая тут любовь, за аренду ж нечем платить.
Но были и другие времена: без продуктового эмбарго и каких-либо ограничений — делай, что хочешь, трать, сколько хочешь, ведь ты француз или итальянец, тебе не только можно, но и положено.
Со времен Петра I иностранец — самая уважаемая «профессия» в России. Есть ли сейчас в Москве талантливые заграничные шеф-повара, которые очень много и тяжело трудятся и заслуживают высокой оценки? Да, безусловно. Знаю ли я хоть одну историю про то, как кто-то из них приехал сюда вслед за своей любовью, вперед за мечтой и звездой кочевой? Нет, ни одной.