«Его прогнали, но он России еще понадобится!»
«Наука» продолжает цикл публикаций, посвященных судьбе русского реформатора Александра Васильевича Кривошеина (1857–1921).
Происхождение, воспитание и образование, мироощущение и семья, начало службы и карьеры, участие в создании института крестьянской собственности описаны в первой публикации.
Во второй части мы рассказывали о результатах переселенческой политики по заселению восточных и юго-восточных пространств Российской Империи, социальных взглядах и борьбе Кривошеина за программу мелкого сельского кредита, а также об особенностях его «негласного премьерства» в 1914–1915 годах. Непременным условием успешного ведения боевых действий с сильным противником Александр Васильевич считал разумный компромисс между престолом, правительством и обществом в лице Думы. Однако разносторонняя деятельность Главноуправляющего земледелием и землеустройством закончилась острым кризисом в высших эшелонах власти в связи с твердым намерением императора Николая II занять должность Верховного главнокомандующего на театре военных действий.
Продолжаем рассказ о неизбежных последствиях принятого Высочайшего решения, в том числе для политической судьбы Кривошеина.
Растерянность в элитах
В конце лета 1915 года завершалось «Великое отступление» русских войск. Георгиевский кавалер, генерал от инфантерии Михаил Алексеев, занимавший должность главнокомандующего на Северо-Западном фронте, в условиях острой нехватки боеприпасов и вооружения вывел семь армий из германских клещей, чем спас Россию от позорной капитуляции и сохранил весь театр военных действий на Востоке для союзной коалиции. Противнику пришлось довольствоваться лишь захватом пространства, напоминавшим «бег в пустоту». Известный генерал-генштабист Федор Палицын так оценил ситуацию: