Вафли
Что было пределом мечтаний молодого ленинградского обывателя году в 1930? Уж, конечно, не чтение томов Карла Маркса и не поездки на стройки коммунизма. Он, как и многие молодые люди во все времена, хотел быть лишь уличным повесой, озорным гулякой, как в 1920-е годы Есенин или в 1960-е – Довлатов. Танцевать фокстрот под домашний рояль. Носить модные носочки в полоску. Его жизненная программа была предельно проста – и полна прекрасных переживаний! Вот она, записанная со стенографической скупостью: «И мы ходили с девушками в кино. И катались на лодках. И пели под гитару. И кушали вафли с кремом» (М.М. Зощенко. «Мишель Синягин», 1930).
Вафли? Не пирожные и торты? Не мясные деликатесы? Не экзотические фрукты?
Но попробуйте представить себе, каким удивленным взглядом смотрел бы юноша, чье детство пришлось на голодные годы Гражданской войны, на витрину модного кондитерского магазина, где матово светились золотистыми тонами разные сорта вафель, филигранно отделанных кондитерами. Их гораздо больше, чем полагают многие из нас, небрежно минующих полочку в рядовом магазине, где уныло притулились несколько вафельных пачек.
На моей воображаемой витрине всё смотрится празднично.
Вот очерченные полукругом широкие соты брюссельских вафель, присыпанные сахарной пудрой, как горы – снегом (у нас их ошибочно называют «венскими вафлями»). Мягкие стенки этих «сот», приготовленных с использованием дрожжей и взбитых яичных белков, кажутся воздушными, живыми. Овальные, плотные соты льежских вафель с кусочками карамельного сахара, словно крупицами золотого песка. Голландские вафли с начинкой из тягучего карамельного сиропа или меда (он склеивает круглые вафельные листы).