Первые по праву
Как юридическая фирма «Егоров‚ Пугинский‚ Афанасьев и партнеры» стала самой крупной фирмой в России.
Первая в истории совместная операция российских чекистов и службы безопасности посольства США в Москве началась со звонка 22-летнего русского юриста из филадельфийской фирмы Wolf, Block, Schorr & Solis-Cohen Дмитрия Афанасьева. В январе 1992 года он позвонил из Филадельфии российским дипломатам и рассказал о похищении в Москве австралийского бизнесмена Дэниела Вайнштока и его жены, за их освобождение похитители требовали с американских родственников Вайнштоков $1,6 млн. Спецслужбы начали поиск, координируя через Афанасьева свои действия, через несколько дней заложники были освобождены. В своем заявлении по этому случаю американцы называли сотрудничество «беспрецедентным» и очень хвалили Афанасьева: «он работал ночи напролет», «был частью канала связи с заместителем директора ФБР и другими силовиками». Спустя год молодой юрист стал одним из основателей самого крупного сегодня по выручке и количеству юристов российского адвокатского бюро «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры» (ЕПАМ). Почему он ушел из престижной американской фирмы и как стал партнером Николая Егорова — однокурсника Владимира Путина?
Афанасьев окончил юрфак Ленинградского университета в 1989 году, недолго поработал помощником прокурора, затем изучал право и GR (отношения с государственными органами) в Питтсбургском университете и в Университете штата Пенсильвания. Закончив учебу, он начал работать в американских юридических фирмах. Как писал The American Lawyer, он организовывал деловые поездки своему шефу из Wolf, Block, Schorr & SolisCohen Джерому Шестаку в открывающуюся для западных компаний Россию. Здесь Шестак встречался с перспективными клиентами и влиятельными чиновниками. «Мы в мгновение ока стали представителями Анатолия Собчака, встречались с Владимиром Путиным, — вспоминал Шестак. — А затем нас назначили советниками Бориса Ельцина». По его словам, фирма консультировала питерскую мэрию по внешнеэкономическим проектам и сбору средств на реставрацию памятников культуры, а российское правительство — по созданию правовых основ для иностранных инвестиций.