Мастера маскировки
...Ну вот, последняя семейка журавлей, кормившаяся возле поля с молодой кукурузой, не спеша поднялась в воздух и, курлыча мне прощальные слова, скрылась за чёрным профилем леса. Наблюдение за журавлями на сегодня закончено, и вместе с фотоаппаратурой я выбираюсь из своего скрадка. Минут через двадцать пешей прогулки буду на лесной полянке, где разбит мой лагерь, — приготовлю себе ужин и горячий чай с чабрецом. По пути полюбуюсь видами, недоступными взору из укрытия.
Красно-малиновое светило уже почти полностью погрузило своё тело в плотную вечернюю дымку у самого края земли. Его мягкий свет, подобно киселю, стал растекаться во все стороны от заката, как будто на прощанье отдавая последнее тепло всему живому. Движение воздуха полностью остановилось, звуки стали отдалёнными, редкими и… иными, чем днём. Низко надо мной беззвучно пролетел первый ночной хищник. Настаёт «золотое» время, когда болотные, ушастые и прочие совы приступают к активному периоду — охоте. Подходя к лагерю, я предвкушал удовольствие послушать крики и уханье неясытей… с дымящейся кружкой в руках.
Полевой ужин без изысков. Он вкусен, а, главное, быстр, ведь темнота коротка и завтра новые съёмки. Растянув над собой импровизированный балдахин из сетки от надоедливых москитов, я расслабился и приготовился слушать местный лес…
Но ровно через минуту после того, как небосвод погас окончательно, вместо обещанных самому себе голосов неясытей раздались другие звуки. Они включились без «предисловий», как от электрического выключателя. Если бы подобные звуки доносились откуда-то издалека или хотя бы из глубины леса, они напоминали бы поднимающийся в горку «деревенский» одноцилиндровый мопед… Но звук был громким и чётким настолько, что я обернулся. Это же козодой — и поёт прямо на краю моей полянки!