Ирина Калабихина: «Демографический взрыв уже у нас за спиной»
Нас теперь 8 миллиардов. Что с нами будет дальше и хватит ли всем места на Земле?
Час пик в метро, очередь на кассе в гипермаркете, пробки на дорогах — все это хоть раз да заставляло каждого задуматься: «Почему нас так много?» Удивительно, но этим же вопросом люди задавались и в III веке нашей эры, когда все население земного шара едва достигало 300 млн человек. В ноябре 2022 года мы перешагнули отметку 8 млрд. Станет ли этот рубеж пределом и катастрофой для человечества? Разбираемся в этом вопросе вместе с Ириной Калабихиной, профессором, заведующей кафедрой народонаселения экономического факультета МГУ.
В 1972 году ученые «Римского клуба»* опубликовали доклад о пределах роста населения, в котором сообщили, что 8 млрд жителей Земли — это предел, который может выдержать планета. По прогнозам полувековой давности, такого числа мы должны были достичь до 2025 года. Но мы этот расчет уже опередили. Значит ли это, что ресурсов всем нам будет не хватать, особенно в беднейших странах? Уже сегодня, по данным ООН, в Азии насчитывается около полумиллиарда голодающих, еще четверть миллиарда — в Африке. Что будет завтра с нами, с Землей? Как мы будем жить в условиях перенаселения и действительно ли оно наступит?
*«Римский клуб» — международный аналитический центр, образованный в 1968 году. Организация объединяет представителей мировой политической, финансовой, культурной и научной элиты. Одной из главных своих задач «Римский клуб» изначально считал привлечение внимания мировой общественности к глобальным проблемам посредством своих докладов.
Что такое перенаселение
Перенаселение — это избыток населения по отношению к средствам существования. О перенаселении можно говорить только в границах определенной территории, которую занимают люди, и относительно тех ресурсов, которые нужны им для жизни. Если говорить о плотности населения, то нужно отметить, что на земном шаре она очень различна. Например, четыре человека на 1 кв. км в Канаде и 300 — в Индии. В России — восемь человек на 1 кв. км. При этом в Москве — до 5000, а в каких-то отдаленных северных районах не наберется даже целого человека на 1 кв. км. Население концентрируется в прибрежных районах, в среднем умеренном климате, в городских агломерациях. Такая тенденция сохранится.
Перенаселение грозит далеко не всем территориям Земли. Многие развитые страны испытывают скорее депопуляцию и пытаются с помощью миграции компенсировать свою убыль населения.
По отношению к ресурсам тоже есть радостные новости. Например, если мы зададим себе вопрос о том, что происходит с соотношением «население — ресурсы», то увидим, что человечество достойно выходит из этой ситуации. И если посмотреть горизонт последних 50–70 лет, мы увидим, что в мире выросло не только производство белка и растительной пищи в абсолютном выражении, но даже их потребление на душу населения. И это несмотря на то, что мы достаточно быстро росли.
Мы живем в эпоху невиданного демографического взрыва. Первый миллиард людей на планете появился только в 1804 году. Второй миллиард — через 123 года, через 33 года еще один, а дальше динамика такая: через 14 лет, 13 лет и далее каждые 12 лет появляется следующий миллиард. В XX веке мы находились в состоянии колоссального роста численности населения, и эта инерция все еще в силе — в ноябре 2022 года появляется восьмой миллиард.
Прогнозы на конец XXI века
Прогнозы, особенно на отдаленную перспективу, всегда имеют «вилку» значений. Но сегодня, пожалуй, ученые достигли консенсуса, что по среднему варианту прогноза население Земли не перейдет цифру 11 млрд человек. Причем где-то в 2060-е годы возникнет перелом, и население Земли перестанет расти, даже начнет сокращаться. Точка перелома зависит от того, как быстро упадет рождаемость в самом растущем сегодня регионе Земли — Африке. Такая саморегуляция позволяет снять все страхи, связанные с перенаселением.
Так стоит ли нам бояться перенаселения? Я бы не стала так говорить. Население в XXI веке растет совершенно с другой скоростью, нежели это было в прошлом веке. Сейчас мы имеем процент ежегодного прироста, а раньше было более двух процентов.
Темпы роста численности населения замедляются по сравнению с тем, что было во время демографического взрыва XX века. Также мы уже говорили о том, что население концентрируется на отдельных территориях, так что перенаселение — это не проблема всего земного шара. Стоит ли нам бояться перенаселения? Ответ: скорее нет.
Станут ли дефицитом еда и вода?
В течение прошлого десятилетия произошло еще одно событие — доля городского населения перевалила за 50%, мир стал урбанизированным. Возникает вопрос: кто будет работать на земле и кормить людей? Но не стоит сильно переживать: изменение структуры экономики привело к тому, что доля сельскохозяйственного сектора в ней очень невелика — 2–4% населения, занятые в сельхозпроизводстве, вполне могут обеспечить всех остальных людей. В этом смысле страхи опять преувеличены.
Есть надежда, что мы и дальше будем справляться с соотношением «население — ресурсы», тем более что скорость роста населения Земли упадет, нам осталось прибавить пару миллиардов человек.
Если с питанием человечество в общем-то справляется, то дефицит чистой питьевой воды заметен уже сейчас, и это тревожит. Экологи предупреждают нас о том, что мы не должны надеяться только на саморегуляцию населения, которая поможет нам пережить этот период. Нам нужно задуматься о том, как беречь ресурсы. Сбережение энергии, чистой воды, чистого воздуха, мирового биоразнообразия, все, что мы провозглашаем в различных проектах по «зеленой» и «синей» экономике, — все это должно приниматься во внимание людьми, которые в данный момент решают международные вопросы в области экономики и устойчивого развития.
Прирост населения как источник богатства
Представители мальтузианской школы говорят о том, что рост населения — это не очень хорошо, потому что, как правило, он связан с бедностью, с невозможностью выйти из воронки зависимости от недостатка ресурсов. Очень трудно наращивать человеческий капитал, когда население растет высокими темпами. Есть и другая школа. Ее представители — Ломоносов и Маркс, Саймон Кузнец и Амартия Сен — в разные эпохи считали, что люди — это богатство для экономики. Вопрос лишь в том, как перераспределить растущее богатство между растущим населением, чтобы избавиться от вызовов нищеты. Экономическое неравенство между людьми страшнее роста численности населения.
Спор между этими школами продолжается до сих пор, потому что, конечно, все не так прямолинейно и существует очень много факторов, которые создают институциональную среду вокруг истории роста численности населения в каждой стране. Многое зависит от существующей социальной и демографической политики, темпов изменения численности населения в рамках демографического перехода, от того, насколько рынок труда может принять молодое растущее население.
Демографический переход
Почему в XX веке возник такой сильный рост численности населения? Это было следствием демографического перехода — от одного сбалансированного состояния (высокая рождаемость и высокая смертность) к другому (низкая рождаемость и низкая смертность). Пока из одного состояния мы переходили в другое, произошел демографический взрыв, потому что смертность снижалась быстрее, чем рождаемость. Причем в развитом мире процесс демографического перехода протекал дольше на фоне социального и экономического прогресса. Поэтому демографический взрыв в этой части света происходил практически незаметно. В развивающемся мире процесс демографического перехода ускорился за счет передачи опыта развитых стран, породив колоссальный демографический взрыв.
Причем, как вы понимаете, можно достаточно быстро снижать смертность в современных развивающихся странах — импортировать медицинские технологии, лекарства, оборудование. Но изменение рождаемости идет медленнее, потому что это заложено в наших ценностях. Изменения происходят в голове, новые установки на число рожденных детей должны сформироваться в ответ на улучшенное дожитие младенцев и детей.
Этот разрыв во времени действия двух процессов — один быстрый, другой относительно медленный — привел к тому, что мы получили вот такой демографический взрыв во время демографического перехода. Кроме того, если в случае со смертностью понятны пожелания человечества — жить долго и здоровыми, — то в случае с рождаемостью нет одинаковых желаний для всех людей. Что такое хорошо и что такое плохо в смысле числа рожденных детей, сказать затруднительно. Поиск ответа на этот вопрос делает процесс снижения рождаемости менее предсказуемым.
Демографические дивиденды
Когда рождаемость все-таки снижается быстрыми темпами, экономика страны может получить выгоду, так как демографическая нагрузка на трудоспособное население падает. Когда открывается такое окно возможностей, высвобождаются средства для того, чтобы вкладывать их и в экономику, в новый человеческий капитал, мы получаем ресурсы на то, чтобы развиваться.
Есть и второй дивиденд: в стареющем обществе накопленные деньги пожилого населения могут служить инвестициями в экономику. Но он сильнее зависит от финансовых институтов, состояния рынка труда, социальной политики в стране.
Старение населения
Когда окно возможностей закрывается, приходит время для другого феномена — демографического старения. Большая часть трудоспособного населения, которая была в середине демографической пирамиды и приносила демографический бонус, перемещается наверх, в старшие возраста. Если XX век был веком роста численности населения, то XXI век — это время старения населения.
Средний возраст растет во всех странах. Причем растет не только доля людей старше 65 лет, еще быстрее растет доля людей старше 80. В России мы уже сейчас столкнулись с процессом старения населения. В этот период надо понимать, что если мы сможем занять людей старшего возраста, то решим проблему роста демографической нагрузки. И это не только неизбежное повышение возраста выхода на пенсию.
Надо подумать еще о двух вещах. Первое — поменять отношение на рынке труда к людям старше 50 лет (мы знаем, что работодатели не очень хотят брать их на работу). Второе — поменять систему образования, которая уже не годится для стареющего общества. Если мы дадим шанс людям получать еще одно бесплатное образование в возрасте 40+, то соберем «второй урожай земляники».
Сейчас нормой продолжительности жизни в развитых странах считается 80–85 лет. Россия стремится войти в этот клуб восьмидесятников. И это произойдет рано или поздно. К счастью, процесс роста ожидаемой продолжительности жизни в передовых странах наблюдается последние 150 лет. И в России мы показали серьезный успех в допандемийные годы.
Растущая длительность жизни — это тоже вклад в старение населения. И рост возраста выхода на пенсию неизбежен. Мы живем дольше и дольше остаемся здоровыми, что, конечно, не может не радовать. Но в связи с этим меняются сроки нахождения на рынке труда.
Важно отметить, что старение населения — это не только проблемы, но и возможности. Помимо демографических дивидендов в процессе старения населения и использования пожилых в качестве резерва на рынке труда мы имеем шанс снизить преступность, поскольку пожилые люди реже совершают преступления, пользоваться профессиональным и жизненным опытом старшего поколения, улучшать баланс «семья — работа», вовлекая старшее поколение в уход за детьми и нуждающимися членами домохозяйства.
Конфликт или солидарность поколений?
Старение населения, которое начиналось в XX веке в развитых странах, было бархатным. При сильной экономике и социальной политике пожилые люди могли позволить себе достойный уровень жизни. К 2050 году 80% пожилого населения будут проживать в развивающемся мире, у которого нет столько ресурсов.
Борьба за ресурсы будет невольно возникать между представителями молодого и пожилого населения. Как осуществлять ротацию на рынке труда? На что тратить национальный доход: на рост пенсий или на рост пособий на детей? Что развивать: медицину старости или медицину молодости?
Пожилое население более активно участвует в политике и голосует за свои интересы, связанные, например, с пенсионной системой, тогда как у молодых поколений интересы немного другие. Все это не должно становиться поводом для конфликтов. Мы должны предвидеть эти вещи и уметь управлять ими так, чтобы видеть силу в старении. А она есть — это колоссальный опыт пожилых людей. Нужно искать компромиссы, прийти к политике солидарности поколений и в стареющем мире обеспечивать ресурсами людей старшего возраста, не забывая и о молодом поколении.
Цель общества, переживающего старение, — обеспечить взаимную поддержку поколений, а отнюдь не конфликт интересов. Это новые яркие вызовы для человечества.
Что происходит в России
В России произошел демографический переход еще в прошлом веке. Рождаемость снизилась ниже уровня простого воспроизводства в 1960-е годы. Ожидаемая продолжительность жизни в нашей стране в последнее десятилетие росла хорошими темпами, но рубеж 80 лет мы еще не перешли. Старение населения идет полным ходом. Демографический дивиденд для нас завершился, окно закрылось в 2009 году. Все существующие вызовы развитых стран стоят перед нами.
Управлять демографической ситуацией должно государство, но только при поддержке бизнеса и самого населения. Приведу пример, какая поддержка может быть со стороны людей. Вы, наверное, думаете, я скажу: «Нужно рожать больше детей». Нет, репродуктивный выбор — это дело персональное. Нужно беречь свое здоровье и быстрее сделать Россию страной — членом «клуба 80». Это в интересах каждого человека и всего государства.
Что происходит в Европе
Европа давно завершила демографический переход и поддерживает свое население миграционным притоком, а не превышением рождаемости над смертностью. Естественный прирост там давно на нулевом или отрицательном уровне. Но миграционный приток, особенно в старую Европу, замещает убыль или даже позволяет расти населению. В ряде стран, например в Северной Европе, во Франции и в Англии, ситуация с рождаемостью относительно лучше. Есть регионы с очень низкой рождаемостью — это Германия, страны Южной Европы.
Почему же там, где есть вековые семейные традиции, например в Италии, один из самых низких уровней рождаемости не только в Европе, но и в мире? Потому что мир поменялся: сегодня молодежь хочет жить в эгалитарной семье, где и мужчина и женщина участвуют в экономике заботы, в уходе за детьми и за пожилыми. Жесткие семейные традиции и роли, патриархат несимпатичны молодежи. Результат — отказ от семьи и брака, от рождения детей, если форма семьи устарела.
Что происходит в Азии и Африке
За то, что происходило с численностью жителей планеты во второй половине XX века, в основном отвечала Азия: рост населения там во многом определял рост населения Земли. Сейчас первую скрипку в этом вопросе начинает играть Африка. Та ее часть, что южнее Сахары, только начинает свою историю демографического перехода.
В Азии в среднем наступил период простого воспроизводства — это когда суммарный коэффициент рождаемости примерно на уровне 2,1. Но Азия разная.
Есть Юго-Восточная Азия, где уровень рождаемости падает чуть ли не до единицы — мы видим опыт Южной Кореи и Японии сегодня. Эти страны бьют мировые рекорды падения рождаемости. Причина, на мой взгляд, та же, что и в Южной Европе. Женщины давно стали частью экономики и присутствуют на рынке труда, но в семье законсервированы старые гендерные стереотипы о хранительнице очага. В сутках 24 часа, женщины не могут поддерживать двойную занятость. Мужчины должны разделить с ними экономику заботы.
Есть Ближний Восток, где уровень рождаемости еще относительно высок. Но в совокупности Азия как регион перестает диктовать моду на рост численности населения, а Африка лишь начинает. Сегодня только в Нигерии 200 млн человек, а к 2050 году будет 350–400 млн.
Что в итоге
Население Земли продолжает расти, но все медленнее и медленнее. В большинстве регионов этот рост либо прекратился, либо очень слабый. Тропическая Африка — последняя страница в истории перенаселения. Мы живем в последствиях демографического взрыва, но он уже за спиной. Завершающая стадия последствий демографического перехода — старение населения. Это требует от нас постоянного изменения сознания, социокультурных норм и экономических практик.
Фото: Михаил Гребенщиков для РБК