Хлебное место
Экспедиция на «буханке» в деревню, которой нет
«Есть хлеб – будет и песня» — тем, кто помоложе, эта фраза ничего не скажет. Изрядная часть моих ровесников, уверен, опознает этот текст, ибо вынуждена была не просто читать, а чуть ли не заучивать его во время учебы в школе или в институте. Это слова, с которых начинается книга Брежнева «Целина».
«Особое, трепетное, святое отношение к хлебу присуще гражданам страны с колосьями в гербе», – пишет во втором абзаце Леонид Ильич. И хотя герб у нас сегодня другой, а правят страной не выходцы с хлебородного юга, к каковым можно смело отнести Хрущева-Брежнева-Горбачева, а, скажем так, «ленинградская школа» политиков, отношение к главному пищевому продукту осталось прежним. Кстати, в Петербурге, если кто забыл, «хлеб» – это именно черная буханка. А все, что во всей остальной стране называют «белым хлебом» или «батоном», на берегах Невы – легкомысленная «булка».
Итак, буханка. Ну, как еще могли назвать автомобиль, формой своей так похожий на формовой хлеб, простите за неуклюжий каламбур. Машину, которая не только видом своим, но и предназначением говорила не о жизни в городе, а о «битве за урожай» – уборка зерновых в моем детстве почему-то всегда преподносилась как сражение. Модель начали выпускать в 1965 году, то есть мы с ней почти ровесники. И теоретически, в свою первую поездку по маршруту Москва – Кинешма – Nowhere в 1999 году я легко мог отправиться на УАЗ-452. Но времена были немного другие.